25.05.2009 | Кино

Еврейское счастье

В браке между кино и историей главная не история, главное — кино

Все знали, что будет лом. Хотя фильм кроме вечернего смокингового показа демонстрировали еще дважды — и тоже в главном каннском зале «Люмьер» на 2300 мест. Тем не менее даже на утреннем сеансе в 8.30 калитку захлопнули за 15 минут до начала. Зал полон! В итоге — впервые в истории Канн — устроили параллельный сеанс в другом большом зале мест минимум на тысячу. Туда тоже многие не попали.

Вавилон от Тарантино Прелесть фильма еще и в том, что в нем все говорят на своих языках – английском, французском, немецком. С этим, помимо прочего, связано много интриг: переходят на другой язык, чтобы кто-то чего-то не понял, по акценту распознают врага. Очень смешной эпизод связан с итальянским. У нас, по требованию кинотеатров, все фильмы дублируют, субтитры невозможны. Так что фильм потеряет часть смыслов и обаяния.

Пожалуй, именно после «Бесславных ублюдков» Тарантино, по поводу которого не раз возникали мнения, будто он вот-вот сдуется, что он дитя времени и факир на час, будет признан большим режиссером. Конечно, он мастер поп-культуры. Не Антониони, не Бергман, не Тарковский, не фон Триер. Но он одновременно мастер очень высокой кинокультуры.

Становится понятно и другое: что Тарантино, несмотря на разные сюжеты, снимает один и тот же фильм.

Верен однажды избранному стилю. Не то, чтобы даже верен, а просто он делает только то, что любит. А любит он кино, поэтому каждая его картина — путеводитель по истории кино, омаж, дань уважения кинематографу прошлого (в «Ублюдках» десятки эффектных цитат, упоминаются Даниель Дарьё, классики режиссуры Пабст и Клузо etc.). Любит долгий, с подтекстом, чуточку алогичный диалог (фильм открывается примерно 20-минутным диалогом эсесовца с французским фермером). Любит не просто крутые эпизоды, а экшн, поданный на блюдечке так, чтобы все ахнули. Любит длинные фильмы, потому что смакует каждый эпизод: «Ублюдки» идут 2.40 — но на часы и не смотришь.

И любит делить фильм на главки. А любит это только потому, что его распирает. Что это позволяет ему хоть как-то самоорганизоваться. Он не может рассказывать только одну историю — у него этих историй в башке и сценарии миллион, он рассказывает их параллельно.

Поэтому когда во всех анонсах фильма будет сказано, что он про группу американских солдат-евреев во главе с лейтенантом, которого сыграл Бред Питт, посланной во Францию мстить за Холокост, то не очень-то верьте. Группа в фильме действительно есть, и не просто убивает фашистов, а снимает с них скальпы (Тарантино! История кино!). Но в фильме много и других историй. Действуют, между прочим, Гитлер, Геринг, Геббельс, Борман, а также Черчилль — все пародийные. Прочих секретов не выдаю. Замечу только, что история Второй мировой и Европы переделана основательно. Евреи берут серьезный реванш.

Это не только киноигра. Тарантино — безусловный концептуалист. Именно он в «Бешенных псах» и «Криминальном чтиве» впервые вывел на экран людей новой породы, этаких мутантов, сформированных массовой культурой, которые ощущают и ведут себя не как реальные люди, а как персонажи масскульта, что совершенно меняет их мораль. При этом сила обоих фильмов в том, что Тарантино не отстраняется от своих персонажей, а сам такой. Подтекст «Бесславных ублюдков», пожалуй, вот какой: давайте трезво отнесемся к истории, которую изображает кинематограф. Он всегда и всё перевирал, но пыжился притворяться правдивым. Давайте наконец видоизменять историю в кино, как нам нравится. Давайте переделывать ее откровенно, причем даже ту близкую, которая для многих все еще болезненна.

Потому что в браке между кино и историей главная не история, главное — кино.

И ведь Тарантино добивается удивительного эффекта. Ты знаешь, как там все было в истории. Но ты абсолютно не понимаешь, чем всё закончится в фильме. И такая возникает нервная дрожь! Истинный саспенс.

Источник: Ведомости, №91 (2361), 21.05.2009,