18.02.2009 | Ворчалки о языке

Крендель с маком

О смесях и примесях

В последнее время в России происходит довольно много таких историй: правоохранительные органы, занимающиеся борьбой с незаконным оборотом наркотиков, арестуют, обвиняют и даже сажают бакалейщиков. Какая-нибудь тетенька торгует в сельмаге, а у нее там между ящиками с макаронами и коробками со спичками мешок мака стоит. Ага! В маке кондитерском что попадается? Правильно, маковая солома – вещество, входящее в так называемый Список № 1. А это что значит? А это значит сбыт, распространение, а то и организация преступного сообщества. Причем вменить-то можно прям весь мешок в крупном-прекрупном размере. Любо-дорого, как сразу показатели отчетности украсятся. Правозащитники считают, что все дело тут в борьбе избыточных и дублирующих друг друга антинаркотических структур за финансовые потоки, а также за, как говорит молодежь, зачет, почет, респект и уважуху.

Но сюжет этого моего текста не правозащитный, а профессиональный. Дело в том, что в основе таких дел лежит лингвистический казус.

Наше законодательство вообще местами  написано так, что видно: оно не было рассчитано на реальный состязательный процесс. Как-то в голову, наверно, авторам не приходит, что соберутся адвокаты, эксперты и будут каждое слово так и эдак поворачивать. И вот сидел себе человек, писал, к примеру, ГОСТ 12094-76 (этот ГОСТ недавно отменили, но бакалейщиков, которые по нему работали, пока продолжают сажать). Просто как стихи писал. Цвет зерен мака лирически так описывал: голубоватый, серый и серо-голубой, или белый и желтый, или же бурый, буро-коричневый и коричневый. Мечтал накормить население булочками с маком. А другой сидел и вдохновенно сочинял, скажем, УК или Постановление Правительства РФ от 07.02.2006 № 76 об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации. Тоже ничего плохого не хотел, о здоровье того же населения заботился. Но были те два писателя – как две разные планеты. Такое с ними, писателями, случается, аналогичный случай был, например, с Шекспиром и Львом Толстым. Писатель ГОСТа относит к допустимым в пределах норматива примесям органическую примесь, которая определена как «частицы семенных коробочек, остатки листьев, стеблей и т. п.». Стебли, коробочки, пестики-тычинки! Есть ли кто-нибудь, говорящий по-русски, кто не понимает, что это как раз и называется со-ло-ма? А маковая солома, напоминаю, входит в Список № 1. Входит прямо отдельным тостом, независимо от того, есть ли там те химические соединения, которые влияют на человека.

А в законодательстве по поводу наркотиков «все смеси, в состав которых входит хотя бы одно наркотическое средство или психотропное вещество, перечисленное в списке I, независимо от их содержания в смеси», также отнесены к Списку I. Формально говоря, это можно понять в том смысле, что мак, не полностью очищенный от примесей, содержащих фрагменты сухих стеблей и коробочек в количестве, скажем, 0,1 %, - это смесь. И весь этот мак, значит, из Первого списка. А вот еще интересно: «Препарат - смесь веществ в любом физическом состоянии, содержащая одно или несколько наркотических средств или психотропных веществ, включенных в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации». То есть этот мак кондитерский теперь еще и препарат? Не буду утомлять читателя рассказом о том, что в законодательстве фигурирует еще и понятие наркотического средства, и как оно используется.

Когда мы обсуждали этот сюжет с экспертом-химиком, он сказал: Нет, ну есть же здравый смысл. Даже если мне ставят вопрос просто о наличии соломы в маке, я отвечу: есть, но – и дальше проведу более сложный анализ на наличие и количество в ней определенных химических соединений. Хоть меня и не спрашивают, но я как эксперт имею право. Разумеется. Но не все эксперты так поступят, притом у антинаркотических служб есть свои экспертные лаборатории, где вполне обходятся без этих тонкостей. Есть солома? Так точно! Да и вообще глупо, если дыры в законодательстве нужно латать за счет сверхдобросовестности экспертов. Довольно страшно, когда нам говорят: да вы не волнуйтесь, мы закон, конечно, применяем, но не до смерти. И ведь очевидно же, что, если вдруг надо быстренько показатели повысить или, скажем, закопать кого, то время от времени закон будут применять и буквально.

Ну ладно, с соломой понятно, что ничего не понятно. Но вот что делать с понятиями смеси и примеси? ГОСТ разрешает в определенных пределах примесь соломы, а Постановление говорит о смесях, что процент не имеет значения.

Так как же соотносятся смесь и примесь? В нормативных актах – никак. А как в русском языке – могу рассказать.

Слова смесь и примесь внешне похожи, но не так уж близки по смыслу. Можно указать три основных различия.

Во-первых, слово смесь указывает на всю субстанцию, включающую в себя два или более компонента, в то время как слово примесь указывает только на один из этих компонентов, причем не основной, а дополнительный.

Во-вторых, слово смесь указывает на то, что доли разных компонентов в составе сложной субстанции если не равноценны, то соизмеримы. Слово примесь же, напротив, подчеркивает то, что данный компонент составляет ничтожную долю всей субстанции, так что данная субстанция остается тем же веществом, каким была бы, если бы данного дополнительного компонента не было.

Водка с примесью сивушных масел – все равно водка, хоть и плохая, а вот смесь водки с шампанским - это ни водка, ни шампанское, а «северное сияние». Коктейль такой.

В-третьих, слово смесь обычно подразумевает, что субстанция является результатом целенаправленного смешивания, тогда как слово примесь скорее указывает на то, что дополнительный компонент появился помимо чьей-либо воли, возможно, в результате неполной очистки вещества. В противном случае используются слова добавка (вкусовые добавки) или добавление (молоко с добавлением меда), которые указывают на целенаправленность привнесения дополнительного компонента и его желательность.

Я излагаю, конечно, очень упрощенно, но и так ясно, что невозможно рассчитывать на то, что следователь или судья будет учитывать подобные тонкости, хотя авторы нормативных актов явно что-то подобное держали в голове. Выход здесь один - написать все-таки законы так, чтобы они были согласованы друг с другом, и четко определить используемые в них основные понятия. Сделать это непросто, но возможно. Это я как доктор, как лексикограф то есть, говорю.

Источник: "Троицкий вариант", №3, 17.02.2009,