04.02.2009 | Ворчалки о языке

Конкуренция

Заметки фенолога

Кто о чем. Есть специалисты, которые абсолютно всё могут узнать о человеке по состоянию его волос. Другие читают по радужной оболочке глаза. Каждый о своем. А я вот изменения окружающей действительности воспринимаю через призму языковых сдвигов и казусов.

Перед Новым годом завершился телевизионный проект «Мисс Россия», пардон, «Имя Россия» - об этом чудном названии я уже писала. Победителем, то есть именем Россия – или именем Россией, - стал Эйзенштейн. Ну, в смысле, святой благоверный князь Александр Невский. Разумеется, ни моральная сомнительность его сделки с Батыем, ни фактическая сомнительность обстоятельств Ледового побоища особо не обсуждались. Как не упоминалась и моя любимая – никак, кстати, не умаляющая славы русского оружия - история про то, что псы-рыцари – это своего рода «подпоручики Киже». При переводе Марксова конспекта по русской истории для нужд сталинской патриотической пропаганды некто старательный прочел Bund как Hund, так что вместо рыцарских союзов появились некие рыцарские собаки, то есть те самые псы-рыцари, которые существуют только в российском изводе европейской истории. С точки зрения немецкого синтаксиса это, конечно, нонсенс, но не больший, чем «имя Россия» - с точки зрения синтаксиса русского.

Что же до некоторой призрачности фигуры «Невского», как его теперь деловито и вместе с тем по-свойски именуют, так это для эффективности национальной мифологии, наверно, только плюс.

Так вот, меня как раз поразило, как вдруг мгновенно прижилось это «Невский». Нет, подобные наименования, конечно, возможны. Помните, как у Пушкина Лжедмитрий говорит: Тень Грозного меня усыновила. Просто

Александра Невского без имени обычно не называли. Занятно, как насильственная актуализация персонажа в общественном сознании сразу привела к изменению наименования.

Думаю, что, как только ажиотаж спадет, Невский вновь станет Александром. Как-то сам собой и незаметно.

А параллельно с поисками «имени Россия» разворачивался сюжет с Украиной. В последние годы не утихает вялотекущий спор о том, как все-таки правильно говорить: на Украине или в Украине (и соответственно на/в Украину, с/из Украины). Весь набор аргументов с обеих сторон хорошо известен и повторен уже бессчетно раз:

- Чего это все страны с предлогом в (В России, во Франции), а мы с предлогом на – чисто как и не самостийные!

- А Куба? На Кубе ведь, а не в Кубе!

- Так то ж остров.

- Ну и что? Англия тоже остров.

- И вообще - говорите, как хотите, а мы по-русски будем говорить, как говорили, то есть на Украине. Как, кстати, и на Руси. А то вишь повадились: то им Таллинн, то Кыргызстан… Русский-то язык при чем? Почему-то французы не обижаются, что мы говорим Париж с непонятным «ж» на конце, а итальянцы – что говорим Падуя, а не Падова. Да и по-украински не все ясно. Шевченко ведь писал:

Як умру, то поховайте

Мене на могилі,

Серед степу широкого,

На Вкраїні милій,

И ничего, никто не обвиняет его в непатриотичности.

- Жизнь меняется, вот раньше говорили на Руси, а теперь-то в России. Мы тоже хотим суверенный предлог.

- Да? А чего ж тогда от слова Малороссия отказались? Ведь было же в Малороссии, в Малороссию, из Малороссии.

- Ага, значит, это вы Велико-, а мы Мало-?

- Так мало-то это было в хорошем смысле. Как малая родина, то есть собственно родина, в узком смысле. А слово Украина-то чем лучше? Тоже вроде с краю.

- А это как раз Украина в хорошем смысле!

Ну и так далее до бесконечности. Но споры как шли, так и идут, а генеральная линия менялась.

Несколько лет назад я заметила, что все подконтрольные государству СМИ как по команде стали говорить в Украине. Собственно, почему «как»? Думаю, что команда была. Во всяком случае, помню, как

одна приближенная к истеблишменту лингвистка доверительно говорила: нас очень просили. Я сначала не очень верила, что удастся декретом заменить предлог.

Казалось бы, что тут трудного? Ведь действительно почти все названия государств употребляются с предлогом в. Однако хотя механизм аналогии в языке очень мощный, но тут случай особый. Названия стран функционируют в речи в первую очередь в локативной форме, она для них первична и очень частотна, а название Украины вообще частотно в русском языке. Поэтому форма на Украине сопротивляtтся аналогическому выравниванию. Так, во многих языках обладают уникальным набором форм личные местоимения, числительные, глаголы быть, иметь, дать – все самое важное и частотное. Нестандартные формы сравнительной степени в разных языках образуют слова хороший и плохой, нестандартное множественное число – слова человек и ребенок. Да кроме того,

сейчас как раз предлог на ведет себя в русском языке очень активно и во многих сочетаниях вытесняет предлог в: я вот тут даже слышала выражение на депрессии.

Однако ситуация развивалась, и вышло, что Цезарь вот-вот окажется-таки выше грамматиков. К форме в Украине начали привыкать, даже многие лингвисты стали так говорить. Кому-то форма, скажем, с Украины стала казаться уже чем-то не вполне литературным – как с Киева или с Москвы.

А какое-то время спустя все опять переменилось. Я стала замечать, что старое доброе на Украине незаметно вернулось на телевидение, а в Украине куда-то стало исчезать. Видно, установки изменились. Ах, не платите за газ? Так вот же не будет вам никакого в Украине! А особенно забавно было, когда

после успешных переговоров с Юлией Тимошенко премьер-министр Путин на их совместной пресс-конференции тут же заговорил о поставках газа в Украину. Но уже на следующий день президент Медведев по тому же поводу сказал: на Украину.

Так что конкуренция предлогов продолжается.

 

Источник: "Троицкий вариант", №2, 03.02.2009,