Авторы
Разумеется, главной темой прошедшей недели (как, подозреваю, многих последующих) является экономический кризис. Рубль продолжил плавный спуск. Роскомстат опубликовал данные о состоянии промышленности, из коих следует, что производство практически во всех отраслях упало на 40-50 процентов. Ау, где вы, кремлевские аналитики, еще пару месяцев назад убеждавшие подведомственный народ, что кризис исчерпывается лишь падением фондового рынка и никак не касается расчудесного состояния нашего реального сектора экономики? Сегодня, когда по всей стране останавливаются предприятия, самое время задуматься, перерастет ли полномасштабный экономический кризис в кризис системный, который поставит под вопрос все институты современной России.
То, что путинская власть профукала уникальные возможности для модернизации страны, которые возникли благодаря высоким ценам на энергоносители, стало уже общим местом. Теперь следует задаться вопросом, насколько может быть эффективна пресловутая вертикаль власти в противостоянии кризису.
И события минувшей недели содержат, как мне кажется, некоторые ответы. Нельзя сказать, что премьер с компанией не готовятся к тяжелым временам. Еще как готовятся. Настолько, насколько позволяют их ментальность, образование и жизненный опыт.
На наших глазах происходит мобилизация репрессивных возможностей государства. Дума и Совет Федерации с какой-то бесстыдной поспешностью проголосовали за поправки, которые выводят так называемые государственные преступления — терроризм, измену, шпионаж и (внимание!) организацию массовых беспорядков и насильственный захват власти — из-под юрисдикции суда присяжных.
Тут же правительством вносится новый законопроект, в котором вышеозначенные государственные преступления толкуются максимально широко и в высшей степени неопределенно. Скажем, теперь государственная измена определяется как «враждебная деятельность в ущерб внешней безопасности России», то есть ее новая трактовка сводится к «деянию в ущерб безопасности России». Таким образом, как и в приснопамятные времена, статью за измену Родине можно будет шить любому. Откройте Концепцию национальной безопасности — и вы узнаете, что безопасность у нас бывает и информационной, и продовольственной, и еще бог знает какой. Оценивать же аргументацию следователей будут не присяжные, а наш самый справедливый басманный суд.
В том же ряду решение о приостановке сокращения внутренних войск МВД. Я уже писал, что теперь эти войска (200 тысяч военнослужащих) будут вполне сопоставимы с сухопутными (270 тысяч). Совершенно ясно, что у кремлевских начальников появляется другой потенциальный противник, которого они боятся куда больше НАТО и Соединенных Штатов.
Однако силы подавления могут быть эффективными, когда противостоят нескольким сотням «смутьянов». Когда же речь пойдет о протесте, в котором участвуют десятки тысяч людей, власти будут обречены делать то, к чему путинская вертикаль неспособна органически, — договариваться.
В минувшее воскресенье по Владивостоку прокатились массовые выступления против введения фактически запретительных пошлин на ввоз иностранных автомобилей. Участники акций протеста утверждали, что эти пошлины поставят на грань нищеты 80 процентов жителей Дальнего Востока (отдельный вопрос, почему в богатейшем регионе, в любви к которому московские начальники не перестают клясться, существует столь специфическая структура занятости). Прошла неделя, но правительство как в рот воды набрало. Знающие люди утверждают, что у нашего Владимира Владимировича есть железный принцип — никогда не поддаваться внешнему давлению и принятых решений не менять. Скорее всего, теперь надеются на эффективность репрессивного аппарата и на то, что все как-нибудь рассосется. Но если речь идет о выживании огромного числа людей, конечно же не рассосется. И пересажать всех тоже затруднительно.
Таким образом, в момент кризиса решающим будет качество принимаемых решений, а также способность их исполнять. При строительстве вертикали были последовательно уничтожены все нормальные каналы обратной связи между народом и властью: свободные выборы, референдумы, пресса, право на митинги и шествия. Остался только один — чиновники. Нельзя сказать, что российский чиновный люд вовсе неэффективен. Когда речь заходит о корпоративных интересах, российская бюрократия вполне может их защитить. Президенту на этой неделе потребовались просто нечеловеческие усилия, дабы пропихнуть через Думу свои, скажем откровенно, весьма беззубые антикоррупционные законы. Думцы, которые, кажется, готовы проголосовать за любую глупость, лишь бы она исходила из Кремля, встрепенулись и выкатили аж четыре сотни поправок. Не оставив сомнений в том, чьи интересы представляют думские сидельцы.
Но во всем, что не имеет отношения к их непосредственным интересам, путинские бюрократы демонстрируют поразительное равнодушие, если не сказать тупость. Придуманная премьерскими пиарщиками история про бурятскую Золушку, которую наш добрый волшебник облагодетельствовал в прямом эфире, превратилась в какой-то фарс.
Местные чиновники сообщили, что бедная Даша и ее сестра отправятся в Москву без родственников и что для этого из ранее утвержденного списка детей, которые должны побывать на Кремлевской елке, выкинули двоих. Даже чтобы разрулить эту пустяковую ситуацию, пришлось вмешиваться московским начальникам. А что будет, когда придется оперативно принимать и исполнять решения в условиях кризиса?
В последние годы только ленивый не говорил о том, что россияне легко разменяли свои политические права на минимальное материальное благополучие. Думаю, что теперь, в условиях, когда власть глуха к их требованиям и неспособна к конструктивным действиям, они быстро вспомнят о своих правах. Когда все федеральные каналы промолчали о выступлениях жителей Владивостока, участники протестов, быть может, вспомнят, что телевидение нужно не только для демонстрации Петросяна. Как вспомнят они и о том, что их интересы должны представлять вроде бы избранные представители. Но если те будут молчать, народ найдет других представителей. И прокуратура с внутренними войсками здесь будут бессильны.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
