20.12.2008 | Книги

Светлая устойчивость будней

Роман Владимира Маканина как евангелие нового гуманизма

Одна из главных претензий к новому роману Владимира Маканина (помимо, разумеется, дежурных и, увы, вполне обоснованных упреков в фактических неточностях) сводится к следующему: стоит ли возводить на пьедестал столь прозаическую личность, как его центральный персонаж майор Александр Жилин?

Можно ли искренне прочить на позицию героя человека, в котором нет решительно ничего героического? Достоин ли восхищения военный, беззастенчиво пользующийся своими служебными возможностями для личного обогащения, да еще в местах, где льется кровь и где, вероятно, несложно найти примеры настоящего мужества и героизма?

Остановимся на этом моменте поподробнее. В одном очень хорошем, хотя и не слишком раскрученном фильме, прозвучала фраза, чеканней прочих определившая сущность героизма в условиях войны: «Герой — это человек, лично виновный в гибели других».

В этом смысле маканинский майор в самом деле вовсе не герой: на его руках нет крови, даже в бою он думает не столько о победе и подвиге, сколько о том, как бы спасти свою собственную и парочку чужих шкур.

Если же в военных действиях наступает небольшая передышка, то, вместо того чтобы чистить «кивер, весь избитый», майор приторговывает казенным бензином, за скромную мзду ищет попавших в чеченский плен солдатиков, выпивает с приехавшим погостить отцом…

Подобный подход крайне неорганичен в рамках российской культуры, в основе которой по сей день лежит максималистская по своей сути жизненная стратегия «или грудь в крестах, или голова в кустах», а Александр Матросов с его бесконечно красивым и столь же бессмысленным броском грудью на амбразуру по-прежнему воспринимается как образец для подражания.

Именно поэтому Жилин, «интендантская крыса», циник и прагматик, вопиющим образом выбивается из традиционной военной эстетики. Даже приземленно-бытовой Василий Теркин едва ли возьмет его в литературные сыновья.

Несмотря на относительно невысокий уровень пафоса, герой Александра Твардовского был честным солдатом в том смысле, что видел в войне свое основное место работы, — в отличие от майора Сашика, работающего на войне «по совместительству» и видящего в ней лишь способ организации собственного небольшого бизнеса.

Однако (и об этом Маканин напоминает читателю при каждом удобном случае) Жилин — бизнесмен честный, не хищник и не бандит. Его бизнес прозрачен и открыт настолько, насколько это возможно в данной конкретной ситуации.

Жилин не пытается любой ценой урвать кусок побольше, он помнит о соблюдении экологического баланса внутри военной машины, он честен с партнерами и даже с врагами всегда пытается договориться по-человечески.

Как, например, в одной из самых ярких сцен романа, где Жилин выторговывает у боевиков жизнь пары десятков напившихся до беспамятства новобранцев. Иными словами, он всего лишь переносит в условия войны те самые этические принципы, которые мы считаем нормальными и здоровыми в повседневной мирной жизни, тем самым обживая и очеловечивая патологическую и бесчеловечную ситуацию.

И как результат, оказывается гораздо гуманнее, надежней и благородней всех тех, кто жаждет «порвать чичей» или высокопарно рассуждает о том, что «война — скверная штука».

Неслучайно именно к нему, а не к его куда более героическим и молодцеватым сослуживцам тянутся за помощью и утешением и чеченские старики, и отбившиеся от своей части контуженые солдатики. И почти потерявшие надежду солдатские матери.

Роман Владимира Маканина — мощная, мудрая и яркая метафора — нет, не чеченской войны и даже не войны как таковой, но всей нашей сегодняшней жизни.

Подобно тому, как Сашик-Асан (имя выдуманного автором чеченского корыстолюбивого божества отсылает не только к Александру Македонскому, но и к его современному тезке) пытается сохранить нормальные человеческие ценности в условиях войны, все мы выживаем в неспокойном, нестабильном и враждебном мире в первую очередь за счет прагматичного, трезвого и спокойного отношения к происходящему.

Того самого, которое герой «Чумы» Альбера Камю именовал «светлой устойчивостью будней». Назвать эту идею революционной вряд ли повернется язык, однако есть моменты, которым многократное повторение идет только на пользу.

Тем более что мало кому до Маканина удавалось сформулировать эту старую мысль настолько красиво, точно и на таком ярком и актуальном материале.

И бог с ними, с фактическими неточностями и огрехами.

Источник: "Частный коррсепондент", 26.11.2008,