Авторы
Неделю назад, 11 ноября, в Министерстве обороны происходили странные события. Было известно, что на этот день назначено заседание расширенной коллегии военного ведомства «с приглашением руководящего состава Вооруженных сил, представителей Администрации президента, федеральных органов законодательной власти». Ходили упорные слухи, что на заседание прибудет и верховный главнокомандующий (он же президент) Дмитрий Медведев. Ведь, следуя сложившейся традиции, глава государства в конце года встречается с высшем военным руководством, оценивает результаты боевой учебы и дает указания на будущее. В эпоху Владимира Путина в ходе таких встреч военачальникам иногда устраивали жестокий разнос, а порой и увольняли с должностей. На сей раз встреча должна была стать особенно любопытной.
Несколько недель назад Дмитрий Медведев подписал таинственный документ «Перспективный облик Вооруженных сил РФ и первоочередные меры по его формированию на 2009 - 2020 годы».
Пока что о нем известно только то, что он предполагает весьма масштабные сокращения — воинских частей и соединений, военно-учебных заведений, численности офицерского корпуса. Неизвестно ни то, как будут осуществляться эти сокращения, ни — главное — каков же будет этот самый облик Вооруженных сил после их осуществления.
Именно поэтому к «расширенной коллегии» возник немалый интерес. Предполагалось, что и президент, и министр обороны так или иначе будут вынуждены пролить свет на планы реформирования. Но Медведев на коллегию не приехал, а вместо сколько-нибудь внятного описания грядущих реформ появилась состоящая из трех строчек информационная заметка. Она сводилась к тому, что «глава российского оборонного ведомства подчеркнул, что результатом работы Коллегии должно стать полное понимание задач, стоящих перед Вооруженными силами на ближайшие годы. В связи с этим необходимо выработать единые подходы к их решению с учетом взятого курса на оптимизацию армии и флота». Из чего следует, что даже у высшего генералитета до сих пор нет ни «единых подходов», ни даже «полного понимания задач».
В этой ситуации любой человек, пытающийся анализировать военную политику, оказывается в положении палеонтолога, восстанавливающего облик ихтиозавра по одной-единственной кости. Таковая «кость» оказалась и у меня.
Я уже писал, что сокращение офицерского корпуса, создание корпуса профессиональных сержантов и корпуса «профессиональных резервистов» фактически означает конец концепции массовой мобилизационной армии. Только что эта гипотеза получила еще одно подтверждение. Военное руководство решило-таки проинформировать о своих планов. Понятное дело, не общество, а избранных депутатов Госдумы и членов Совета Федерации. С ними в «закрытом режиме» встречался на днях начальник Генштаба Николай Макаров. С этой встречи уплыла цифра, которая представляется мне совершенно сенсационной. Согласно планам Министерства обороны, в военное время численность Вооруженных сил должна составлять всего лишь 1,7 миллиона военнослужащих. Это означает, что даже в случае войны предполагается мобилизовать не миллионы резервистов, а всего-навсего 700 тысяч солдат. Что в свою очередь означает, что военное ведомство радикальнейшим образом пересматривает систему организации обороны государства.
Чтобы в этом убедиться, достаточно открыть любой из доктринальных документов, хоть Военную доктрину, хоть «Актуальные задачи развития Вооруженных сил». Там буквально через строчку говорится о мобилизационной готовности, мобилизационном развертывании армии и промышленности. И это все для 700 тысяч военнослужащих?
На самом деле военно-политическое руководство всерьез намерено порвать с концепцией массовой мобилизационной армии, на которой строилась стратегия защиты страны последние лет эдак сто.
Разрыв этот происходит непросто. Казалось бы, если для обороны теперь не нужен гигантский обученный мобрезерв, то зачем сохранять призыв? Единственное рациональное объяснение, которое мне удалось получить, заключается в следующем. Совершенно очевидно, что солдаты, которые служат один год, совершенно небоеспособны. И без крайней нужды в бой их бросать не следует. Смысл их пребывания в армии заключается в том, что некоторых из них за год службы, может быть, удастся склонить к подписанию контракта. Ведь, жалуются военные, Вооруженные силы совершенно неконкурентоспособны по сравнению с другими силовыми структурами, вроде МВД и погранвойск ФСБ, где платят гораздо больше. То есть, если называть вещи своими именами, то ни о каком «почетном долге» и «священной обязанности» речь не идет вовсе. Минобороны надеется обдурить 18-летних мальчишек и таким образом обеспечить себя контрактниками. Хороши же будут профессионалы, на которых теперь — когда армия перестает быть массовой — будет лежать задача по защите Отечества. Впрочем, есть все основания полагать, что эти расчеты не сработают вовсе. И большинство солдат срочной службы предпочтут отмучиться один год и не подписывать заведомо невыгодный контракт. Так что очень скоро в военном ведомстве поймут, что Вооруженные силы необходимо сделать привлекательными для службы. И тогда либо необходимость в призыве просто отпадет, либо придется вернуться к массовой мобилизационной армии.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
