07.10.2005 | Театр

Человек без прошлого

30 сентября премьерой «Смешные деньги» по пьесе Рея Куни открылся сезон в Сатириконе

30 сентября премьерой «Смешные деньги» по пьесе Рея Куни открылся сезон в Сатириконе. Константин Райкин – режиссер спектакля – считает, что эта пьеса английского драматурга, которого соотечественники считают своим национальным достоянием – настоящая находка. Драматург известен российскому зрителю по уже поставленным в России «Слишком женатому таксисту» и «Номеру 13». Райкин говорит, что был одним из первых читателей переводов пьес Куни, но все они были фарсами или комедиями положений, а ему хотелось поработать в жанре трагифарса. И вот нынешняя пьеса, по его собственным словам, Райкина «неожиданно зацепила. В ней есть трогательный, лирический мотив: маленькому клерку попадает в руки огромная сумма денег, он борется за то, чтобы ею обладать, ему приходится врать и изворачиваться, он чудом избегает смерти и в самый последний момент...».

Спектакль действительно получился смешным, что, надо признать, для Сатирикона, где буквально каждый спектакль,будь то «Гамлет» или «Доходное место», создан для того, чтобы смешить публику, но публика смеется только над скабрезными шутками – большая удача.

Правда, добиться двойного дна, то есть того самого щемящего трагикомического эффекта, который так «зацепил» Райкина в пьесе, все же не удалось. Денис Суханов (Генри Перкенс) играет человека без прошлого. По его игре понятно, что Генри никогда не был бедным клерком. Он сразу появляется на сцене взвинченным, возбужденным, рвется к телефону, звонит в аэропорт, кричит жене – собирай вещи. Жена (Агрипина Стеклова) упрямится, говорит, что никуда не поедет, ведь сегодня день рождения Генри, и что он стал каким-то другим, а она-то любила его «немножко неудачником». Перелом, который якобы произошел в Генри (или в других персонажах) так и остается только словесной, а не сыгранной характеристикой. Да и как поверить в перемену, когда он, спонтанно собравшись в Испанию, облачается при этом в такой яркий "понтовый" наряд, как будто всю жизнь только и делал, что разъезжал по модным курортам. Было бы гораздо смешней и точнее, если бы он оделся в лохмотья, но при этом чувствовал себя модником.

На трагифарс тянет только первая сцена — весь остальной спектакль скорее укладывается в рамки обычной комедии.

Полосатые обои, фотографии членов семьи по стенам, диван посередине гостиной – типичное мещанское гнездышко. Но вот свет в зрительном зале гаснет, сцена подсвечивается красным прожектором. Хозяйка, хлопая дверьми, ходит из кухни в столовую и обратно, в руках у нее то нож сверкнет, то тряпка красная появится. В это время, озираясь и крадучись, входит ее муж с дипломатом в руке.

Не иначе она готовит ему кровавый ужин, и больше всего сейчас он не хочет с ней встретиться. Ан, нет! Сталкиваются, вопят от неожиданности и закручивается бешено энергичное (в этом надо отдать Райкину должное) действие комедии положений.