Авторы
30.05.2008 | Кино
Первый учительХозяева-французы выиграли всего в третий раз за последние 42 года
Несмотря на отсутствие наших картин в конкурсной программе Каннов, мы получили немало наград. А хозяева-французы выиграли всего в третий раз за последние 42 года.
Нашими награжденными оказались Валерия Гай-Германика, чей фильм «Все умрут, а я останусь» про трудность жить женщиной получил приз молодежного жюри как лучший в двух неофициальных программах «Двухнедельник режиссеров» и «Неделя критики». И, что еще круче, заслужил особое упоминание жюри «Золотой камеры» — приза за лучший дебют. Гай-Германику приветствовали на сцене главного зала «Люмьер» мэтр режиссуры Бруно Дюмон и сам Деннис Хоппер, напомнивший аудитории, что некогда тоже получил «Золотую камеру» — за «Беспечного ездока».
Невальсирующие
Неудачники фестиваля – израильтянин Ари Фолман, чей экспрессивный «Вальс с Баширом» потряс тут многих, и Чарли Кауфман, автор сюрреалистической, захлебывающейся от режиссерской фантазии «Синекдохи, Нью-Йорк».
Еще одну награду (а до того — экстаз публики после показов) заработал «Тюльпан» Сергея Дворцевого. Он признан лучшим в официальной — второй по значимости — программе «Особый взгляд». Правда, фильм в иностранной прессе часто фигурирует как немецкий, а режиссера именуют казахом. Он действительно о том, как молодой казах, вернувшись со службы в российском флоте, пытается укорениться в дикой степи, поставить юрту, завести своих овец, жениться и упорно не хочет в город. Вокруг говорят по-казахски. Он — по-русски. Фильм изумляет документальными деталями, открывает публике еще один неизвестный мир. Одна сцена приема родов у овцы чего стоит.
С тем и к главным призам. Как сказал на церемонии президент жюри Шон Пенн, выбор был велик. Но жюри умудрилось раздать слонов почти всем, кто их заслужил.
Приз за лучший сценарий присудили братьям Дарденнам. У них уже есть две «Золотые пальмовые ветви» и один каннский приз за режиссуру. «Молчание Лорны» похуже их прежних работ, соответственно, и приз поскромнее. Приз за лучшую мужскую роль ожидаемо достался Бенисио Дель Торо («Че Гевара»). Престижный приз за режиссуру — турку Нури Бильге Джейлану (тоже имевшему каннские награды) за «Трех обезьян». Об этих фильмах мы писали.
Приз жюри, чей статус из года в год остается непонятным, отдали Il divo итальянца Паоло Соррентино — стильному и злому политическому памфлету про итальянскую элиту. Он расколол критиков. Я согласен с теми, кто считает картину сверхнеординарной.
Новаторскими можно счесть и два других фильма фестиваля, стилистически родственных, развивающих новый артистический тренд, — бразильский Linha de passe Вальтера Саллеша и Даниелы Томас и итальянский «Гоморра» Маттео Гарроне. Дело не в том, что в обоих действие развивается в трущобах и оба рассказывают о преступлениях от безысходности. Дело в том, что в обоих много-много персонажей, сюжет мечется от одних к другим, долго не понимаешь, кто есть кто, зато уж когда внедряешься в действие, оторваться не можешь. Жюри оценило оба фильма, присудив бразильскому приз за лучшую женскую роль (актрисе Сандре Корвелони), а «Гоморре» и вовсе Гран-при — второй по значению приз. Похоже, после долгого падения наконец-то начался новый подъем в итальянском кино.
И вот тут жюри придумало удачный ход — добавить к списку призов так называемый Специальный приз 61-го кинофестиваля. Прежде подобные призы вручали только в юбилейные годы. Приз поделили между двумя большими артистами — Клинтом Иствудом, поощрив таким образом его фильм The Changeling, и Катрин Денев, поощрив «Рождественскую сказку» Арно Деплешена, в которой она снялась.
Теперь жюри уже с чистой совестью смогло отдать «Золотую пальмовую ветвь» другому французскому фильму — «Классу» Лорана Канте (Entre les murs).
Его последним отобрали в каннскую программу, показали последним в последний день фестиваля, он анализирует актуальную для Франции и всего мира тему, что в школах учатся уже не местные — пришлые. Негры, арабы, китайцы. Они не то чтобы спешат считать себя французами, ломают французский язык, не желая учить настоящий. Они — хулиганье. И что делать? Понять, что иначе уже не будет, не сдаваться, не психовать и терпеливо стараться найти с ними общий язык, как и делает герой фильма — учитель французского. У фильма масса поклонников. Он очень хорошо сделан в стиле «Догмы». Тем не менее задумываешься о парадоксах киноконкурсов. Последние разы французы выигрывали в Каннах в 1964-м («Шербурские зонтики» Деми), 1966-м («Мужчина и женщина» Лелуша) и 1987-м («Под солнцем Сатаны» Пиала). Никто из классиков знаменитой «новой волны» в Каннах не побеждал. А Канте — на тебе!.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.
