15.02.2008 | Книги

Всеобщая индивидуальность

В русском переводе вышла пятая книга "главного социолога постмодерна" Зигмунта Баумана

У Зигмунта  Баумана, которого часто называют «главным социологом постмодерна», выходит по-русски уже пятая – после «Мыслить социологически» (1995), "Глобализации" (2004),  «Индивидуализированного общества» (2005) и «Свободы» (2006) – книга: «Текучая современность» («Питер», СПб, пер. под ред. Ю.В.Асочакова) – но он по-прежнему остается чтением для специалистов, и это несправедливо. Дело в том, что его центральная тема – ситуация отдельного человека. И это не способ рассмотрения или изложения – по мнению Баумана, самая суть современности состоит в том,  что все те вопросы, которые раньше решались на уровне общества, государства или культуры, современный мир переложил на плечи самого индивида. «Культура, идеология, стиль жизни - все меняется безумно быстро. Индивидуальность как таковая остается единственной точкой опоры в этом мире».

Все проблемы превращены в индивидуальные – и, следовательно, мучительно-неразрешимые:  «Ты свободен – вини во всем только себя».   Наше самообвинение неизбежно, бесконечно и бесплодно – но обвинять больше некого.

Бауман родился в 1925 году в Польше; в 1939 от немцев бежал в СССР, с Войском Польским дошел до Берлина; много лет преподавал социологию в Варшавском университете – пока антисемитская кампания 1968 не выгнала его из Польши; и после короткой остановки в Израиле он поселился в английском Лидсе, где живет до сих пор.

«Текучая современность» - так Бауман с начала 2000-х предпочитает называть постмодерн, подчеркивая, что прежде люди меняли одно прочное на другое – то есть меняли мир с целью сделать его неизменным. А «сегодня мы продолжаем менять мир, ни на что уже не надеясь. «Постсовременность» я определяю как «современность без иллюзий»». После этой книги, вышедшей по-английски в 2000 году, Бауман выпустил целую серию конкретных штудий - «Текучая любовь: о хрупкости человеческих уз» (2003), «Текучая жизнь» (2005), «Текучий страх» (2006), «Текучие времена: жизнь в эпоху неопределенности» (2006) – следуя своему принципу: показывать «человеческие последствия» системных процессов.

Бауман пишет изящно и общедоступно, с минимумом научного жаргона (иногда по стилю напоминая Чеслава Милоша или Милана Кундеру); и хотя он придумал свою «текучесть», но, в общем, – в отличие от многих других критиков современности - не стремится к изобретению  «фирменных» терминов.

Зато он охотно пользуется чужими и своим спокойным письмом понижает градус исходно парадоксальных понятий - таких, как Желание, Соблазн, Скорость, Лабиринт, Пористая реальность, – и в этом охлажденном и эклектичном состоянии они приобретают скромно-рабочий вид.

Но когда Бауман сводит воедино парадоксально заостренные концепции коллег и перечисляет ключевые особенности современности: легкость, гибкость, скорость, - то его главная забота – не упиваться новизной нового мира, а показать асимметрию в распределении этой новизны, равно жестокую и в экономике и в любви:  одни - легкие, быстрые, летучие - парят вверху,  а другие -  тяжелые, неповоротливые, брошенные  – влачатся внизу. Асимметрия эта (на традиционном языке – несправедливость) взывает к нашему моральному чувству с каждой страницы баумановских книг.

Бауман и не скрывает моральной ангажированности своих исследований - «занятие социологией и написание книг по социологии нацелено на раскрытие возможности жить вместе по-другому, с меньшим страданием или вообще без страдания».

Для Баумана это не извечное свойство социологии как науки, а именно сегодняшняя ее роль – социология не просто выявляет, а фактически воссоздает утраченную связь между общественными проблемами и нашей субъективной несчастностью. «Цель социологии – проследить за тем, чтобы выбор человека был истинно свободным». Именно поэтому, при всей внешней рассудительности и нелюбви к эффектным парадоксам, Бауман глубоко парадоксален по существу – утверждая, что "единственная точка опоры -- это индивидуальность", он хочет вернуть нам способность к коллективным действиям; а доказывая, что само наше стремление к свободе и автономии нам навязано современностью, именно к этому стремлению он обращается как к чему-то вечному и центральному в каждом человеке.

Источник: "Коммерсантъ Weekend", №4, 08.02.2008,