23.12.2007 | Театр

Березовый юбилей

Евгений Евтушенко сыграл Поэта

Поэту Евгению Евтушенко в следующем году исполняется 75 лет. А в этом году вышла тысяче ста пятидесяти двух страничная книга «Весь Евтушенко», и состоялась премьера рок-оперы «Идут белые снеги…». Книга роскошно издана, дважды авторская (отбором работ для нее занимался сам поэт), а, кроме того, честно представляет срез всего творчества. Сюда попали и стихотворения, датированные 2007-м годом, и стихотворения, написанные в четырехлетнем возрасте.

Книга поэтому еще и дважды юбилейная – преддверие 75-летнего юбилея и констатация 70-летия творчества. Впечатление от рок-оперы, премьера которой состоялась в «Олимпийском», гораздо хуже.

Дело не только в сырости спектакля и полном отсутствии драматургии. Хотя на репетиции действительно практически не оставалось времени. Основное действие (режиссер Николай Лактионов) в рок-опере сводилось к не очень осмысленным передвижением исполнителей по сцене. Большинство из них пело, Евгений Евтушенко читал. Дмитрий Харатьян появился в роли Души поэта, Дмитрий Константинов -  Памяти поэта, «легенда советского рока», как указано в программке, Анатолий Алешин (у солиста группы «Аракс» оказался очень приятный голос) – Лирика, а сам Евтушенко сыграл Поэта. Также среди действующих лиц фигурировали Рок, Любимая, Родная, Глас судьбы и Цирковой дуэт. Последний в качестве иллюстраций к одной из композиций показал номер воздушных гимнастов.

На сцене было множество молодых людей в задорных ярких костюмах (вероятно, это рижский театр «Общество свободных актеров»). Сначала они изображали спортивные игры – перебрасывали друг другу волейбольный мяч и махали ракетками. Большую часть времени сидели у костра (подсвеченной ткани, окруженной березовыми бревнами), изредка устраивая дискотеку: вскочив с мест, колбасились несколько минут и возвращались обратно. Пара юношей и девушек провели весь спектакль на краю сцены с удочками в руках. Удочки объясняются тем, что по сценографической мысли (художник Нина Гапонова), сцена должна была представлять собой «окруженный водой остров». В финале актеры все вместе исполнили "импровизированные танцы с элементами акробатики".

Дело и не в катастрофическом несоответствии ожиданий от обещанной рок-оперы голливудского размаха и показанной премьеры. Вряд ли кто-то всерьез ожидал потрясающего театрального зрелища на основе «березового рока». Именно так окрестили жанр пластинки «Исповедь», выпущенной «Мелодией» в 1983 году, на основе которой и появились «Идут белые снеги…».

Композитор Глеб Май написал тогда музыку к избранным стихотворениям Евтушенко, а в записи альбома приняли участие та самая рок-группа «Аракс» и струнная группа Большого театра. В «Олимпийском» ее заменил симфонический ансамбль «Элеганс», представители которого в антракте раздавали календарики с предложением о «музыкальном оформлении торжественных мероприятий».

Происходящее, в конце концов, вполне укладывалось в удачно кем-то выдуманное понятие «березовый рок». Вокруг сцены от пола до потолка (а в «Олимпийском» это несколько десятков метров) под светом прожекторов переливались разными цветами странные конструкции из ткани, напоминающие гигантские поганки. Не сразу, но удалось вычислить, что это березы: тонкие длинные стволы, окруженные густой листвой. Перед самой сценой мерцали разложенные на полу черные полотнища: ткань с маленькими лампочками символизировала воду. Операторы с камерами, изображение от которых периодически появлялось на огромном экране, сидели в надувных лодках – то ли для реалистического эффекта, то ли потому что изначально вода действительно предполагалась. На сцене, сделанной в несколько уровней, располагались туристическая палатка, условный костер и множество березовых пеньков, исполняющих роль стульев.  Один из них в частности занимал Евтушенко. Что именно в данных обстоятельствах считать за спецэффекты, сказать не возьмусь, поскольку любой из вариантов сгодится – и качающиеся на сквозняке березы, и воздушные акробаты, и таинственная поверхность воды, и драматургическая составляющая второй части.

Во втором отделении Евгению Евтушенко вручили несколько премий («Человек-эпоха», «Золотой Пегас России», «За высокую гражданственность в жизни и творчестве»), подарили галстук и скульптуру в форме горящей свечи. Выступивший позже с критикой современной попсовой поэзии Михаил Задорнов назвал Евтушенко зажигалкой и рассказал, как его пытались исключить из партии за исполнение стихов любимого поэта. Но не удалось, т.к. в партии он не состоял. В заключение Евгений Евтушенко очень страстно прочитал отрывок из своей поэмы «Братская ГЭС» и спел песню. 

«Человек-эпоха» -  пожалуй,  главное объяснение своеобразия всего этого мероприятия. Про чувство личной причастности к истории в поэзии Евтушенко упоминается в словарях. А язвительные публицисты вроде Вайля и Гениса и вовсе пишут о нем, как о соавторе эпохи, оставшемся «один на один со своим ярким и ненужным дарованием, выветренным на стадионах». Гражданственность поэзии Евтушенко сделали эту поэзию слишком зависимой от времени, а время имеет одно неприятное свойство - утекать сквозь пальцы. Поэт на стадионе сегодня то ли старомоден, то ли несвоевременен, а скорее всего со стадионом просто несовместим. Хоровое произнесение так любимых Евтушенко слов - «предательство», «победа», «совесть», «честность», «родина» - это уже не про поэзию. Это уже про что-то другое.

(В расширенном виде с исправлениями.)

Источник: http://www.utro.ru/articles/2007/12/17/702366.shtml,