Венгрия, 2002
10.07.2005 | Кино
Не хуже DiscoveryВ неназванной венгерской деревне творятся странные дела
В неназванной венгерской деревне творятся странные дела – пока мужики дуют пиво и играют в шары, бабы распихивают по кухонным шкафчикам пузырьки с колдовским зельем. Вскоре лоботрясы и пенсионеры начинают один за другим отправляться на кладбище. Случаи странных смертей потихоньку расследует длинноволосый жандарм - в полном молчании, под аккомпанемент стрекота кузнечиков и икоты веселого старика.
Дебют венгра Пальфи получил массу наград и номинаций таких киносъездов, как киевская «Молодость» и сочинский «Кинотавр».
Восторги жюри этих фестивалей вполне понятны – «Икота» снята правильно, как по учебнику. Аккуратно очищенный от лишних деталей кадр, колоритная фактура венгерской деревни и свойственная любому «этническому» кино немногословная бытописательность сливаются в добротное и познавательное зрелище. К тому же Пальфи и его оператор не ограничиваются псевдодокументальными жанровыми сценками, рисующими единение деревенских жителей с природой, но и показывают эту самую природу - с таким мастерством, которое составило бы честь каналу Discovery.
Пока бабки усыпляют своих мужей и зятьев настойкой из ландыша, взятые крупным планом букашки деловито снуют по стеблям, в мутной глубине пруда лежит в засаде огромный сом, крот подкапывает корни картофеля и удирают от комбайна буколические крольчата и оленята. А что до дедушкиной икоты, регулярно заполняющей экран на долгие сорок (а то и шестьдесят) секунд, то люди, сумевшие залезть с камерой в норку крота и лихо ввернуть в фолк-детектив трюк с пролетом натовского истребителя под каменным мостиком (да, здесь есть и такое!), запросто могут позволить себе и минуту игры в высоколобое авторское кино. Ничуть не рискуя вызвать у нас этим приступ зевоты.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.