09.10.2007 | Арт / Архив "Итогов" / История

Архив Харджиева в Москве

Текст: Александра Шатских

Об архиве Николая Ивановича Харджиева ходили легенды: всем было известно, с какими людьми ему выпало счастье общаться, равно как и то, что эти люди доверяли ему. Публикации самого Харджиева - особенно те, где он уличал исследователей в ошибках и неточностях, - дразнили отсутствием ссылок. Было понятно, что письма и тексты находятся в архиве автора. И если отдельные картины и рисунки могли увидеть посетители квартиры Харджиева, то архив был самым потаенным его сокровищем.

Знакомство с московской частью архива, надо сказать, полностью подтвердило его легендарную славу.

Архив Михаила Матюшина состоит, к примеру, не только из его бумаг (особенно интересны воспоминания последних лет жизни), но и из разрозненных документов, связанных с творчеством его жены, поэтессы и художницы Елены Гуро.

Архив Эль Лисицкого был получен Харджиевым, очевидно, от вдовы художника Софии Кюпперс-Лисицкой. Впечатляют материалы, относящиеся к самому раннему периоду творчества Лисицкого, - автобиография, ранние статьи, многочисленные официальные документы. Очень трогателен косноязычный перевод с немецкого на русский писем Лисицкого к жене, сделанный ею самой по просьбе Харджиева. В разлуке Лисицкий писал невесте, а потом жене чуть ли не ежедневно. Ценность этих посланий, относящихся ко второй половине 20-х и 30-м годам, очевидна.

Поражает наличие в собрании Харджиева архивных материалов, связанных с болезнью Михаила Врубеля. Это подлинная история болезни, частью составленная молодым врачом мваном Ермаковым, который впоследствии прославился своими исследованиями связи психических заболеваний и изобразительного творчества. Все эти отчеты и ежедневные записки - оригиналы, подлинники. Копий их, очевидно, просто не существует.

Бумаги Казимира Севериновича Малевича подтверждают, что художник видел в молодом Харджиеве хронографа и историка русского авангарда. В Москве находятся рукописи теоретических работ Малевича конца 20-х - начала 30-х годов, черновики и беловые варианты, множество разрозненных заметок и записей. Здесь также имеются неоценимые дневниковые записи ученика Малевича Константина Рождественского, сделанные им во время и после бесед с Малевичем в последние годы и месяцы его жизни (оригиналы и копии, сделанные рукой Харджиева).

Алексей Крученых был человеком, которого, судя по рассказам, Харджиев почитал безмерно. Он почти маниакально коллекционировал его рукописи, письма, официальные бумаги, дневники, вырезки из прессы. Огромный архив Крученых, хранящийся в РГАЛм, пополнился большим пластом текстов и документов из московской части харджиевского архива (к примеру, поздние автобиографические поэмы и стихотворения Крученых, его заметки на разрозненных листах литографированных книг футуристов, письма мльи Зданевича из Парижа начала 20-х годов).

Архив Велимира Хлебникова составляет, пожалуй, половину московской части харджиевского собрания. мзвестно, что Хлебников был кумиром Харджиева, и что его мечтой было издать если не полное, то хотя бы исчерпывающее собрание сочинений поэта. В архиве сохранились графические наброски Хлебникова, иногда импровизационно легкие, как его знаменитый автопортрет, иногда добросовестно натуралистические, как ранние штудии птиц и лягушек.

Письма самого Харджиева его друзьям и коллегам - Теодору Грицу и Владимиру Тренину, - написанные в начале 30-х годов, рассказывают о встречах с Даниилом Хармсом, Казимиром Малевичем, Анной Ахматовой и другими великими ленинградцами. Трагичны письма Пунина из эвакуационного Ташкента, письма Суетина из осажденного Ленинграда, письма Рождественского с фронта...

По просьбе Харджиева многие люди писали воспоминания о годах своей юности. Например, великолепный мемуар в форме письма к Харджиеву, обозначенный им самим как "Надька Мандельштам о киевской жизни 1918 - 1920 годов". Рассказ Надежды Яковлевны Мандельштам, относящийся к киевским годам Василия Чекрыгина, Александры Экстер, мсаака Рабиновича и других художников - превосходная, талантливая проза с неоценимыми фактологическими сведениями.

мнтересны и автобиографические материалы, отражающие деятельность самого Харджиева: раздраженные письма-отказы из издательств, которым он предлагал, к примеру, издать книгу об Эль Лисицком (1959 - 1960 годы).

В Москве осталась небольшая, но ценная коллекция книг. В нее входят литографированные книги русских футуристов, редкие издания раннесоветских лет, книги с автографами авторов, книги самого Николая мвановича Харджиева.

После знакомства с архивом поначалу возникла уверенность, что в Москве хранится большая и значительнейшая часть харджиевского собрания. Увы, она растаяла при знакомстве с поверхностной описью его амстердамских фрагментов.

Харджиев распорядился закрыть московскую часть его архива на 25 лет. Это относится в том числе и к документам, которые на самом деле ему не принадлежали:  письма Казимира Малевича Михаилу Гершензону (за которые наследники Гершензона пытаются бороться) или бумаги из хлебниковского архива, в том числе обширное письмо Петра Митурича матери Велимира Хлебникова, написанное на следующий день после смерти поэта, которое было святыней хлебниковской семьи и наследников.

Источник: "Итоги, №19, 1998,