Авторы
Мария Шарапова в одну секунду превратилась из факела в жупел.
Отказавшись играть в полуфинале Кубка федерации – неофициального командного первенства мира среди женщин, – она почти начисто перечеркнула свои заслуги перед Россией. Еще несколько дней назад она была безусловная "комсомолка, спортсменка и, наконец, просто красавица", а сейчас так называемая спортивная общественность напомнила о чуждости Шараповой.
От игры в полуфинале против американок отказалась и Светлана Кузнецова – и тоже из-за травмы плеча. Но о Кузнецовой речи нет – она-то полностью своя. А Шарапова с девяти лет живет в Штатах и по-английски говорит куда свободнее, чем по-русски – на время об этом забыли, теперь вспомнили. Зато внезапно если не забыли, но отбросили, что именно Шарапова была козырем №2 (после президента) в борьбе за Олимпиаду в Сочи.
Объяснений о незалеченном плече никто не слышит. Шараповой не помогло и патриотическое заявление: "Ничто не могло бы осчастливить меня больше, чем победа над американками на американской земле".
Председатель тренерского совета Федерации тенниса России Владимир Камельзон заключил: "Ее ближайшие советники – американцы, и они никогда не позволят ей выступить за Россию".
Объективности ради, прежде чем перейти к главному, надо сказать, что Шарапова, как выражались во дворе, "на то и напоролась". Количество ура-патриотических слов, произнесенных ею за короткое время, несметно. То ли папа велел, то ли сама, наезжая в Россию и глядя вокруг себя, решила, что теперь так носят. После такого не то что с травмой плеча – без ноги играть потребуют.
Теперь о главном. Конькобежка Светлана Журова, победив на Олимпиаде в Турине, со слезами благодарит не тренера, не папу с мамой, а родину. Певица Ольга Бородина, принимая премию в Кремле, благодарит государство
– хотя почти всю свою славу и тем более деньги она заработала за государственной границей. Но так нынче носят, а нарушителей единообразия стиля преследуют, как стиляг в конце 50-х.
Теннис – спорт индивидуальный (в крайнем случае, парный). Волшебные слова для теннисистов – Уимблдон, Ролан-Гаррос, US Open, а вовсе не женский Кубок федерации и не мужской Кубок Дэвиса. Да, почетно, но не эти имена остаются в истории спорта. У Шараповой есть одна победа в турнире Большого шлема – Уимблдон, и она не скрывает, что нацелилась на успех в US Open, Открытом первенстве США. Серьезна травма или нет – если спортсменка и ее тренеры считают, что надо поберечься к главному турниру, значит, надо.
Вот тут-то и разница. Неважно, какое гражданство у Шараповой (у нее – российское), важно – какое спортивное воспитание она получила.
Совершенно очевидно, что она не видит предательства в отказе играть за команду – опять-таки независимо от ее собственной риторики: любого человека правильно судить не по словам, а по поступкам. Она не своя. Не зря же вторая ракетка России Светлана Кузнецова, признав силу Шараповой, сочла нужным добавить: "Не знаю, можно ли назвать ее русской. Она скорее американка, чем русская, и по-русски говорит с большим акцентом". Правильно: она американка, или француженка, или испанка, или аргентинка – кто угодно в большом спорте, где в единоборствах – каждый за себя. Где ни победа, ни поражение не делятся на всех, если спорт индивидуальный.
Жюстин Энен, первая ракетка мира, тоже не играет за Бельгию в полуфинале Кубка. Серена Уильямс, седьмая в мире, не играет за Америку. Им можно.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
