Параграф 78 / Режиссер Михаил Хлебородов
Россия
Россия
Авторы
28.03.2007 | Кино
БродилкаФильм Хлебородова и Бахшиева явно мыслился ими как русский «Чужой» - а так же русский "Doom” и русская «Обитель зла»
В далеком малопримечательном будущем суровая команда русских черепашек–ниндзя летит куда-то на север, спасать мир от генетически модифицированного вируса. Зараза живет в пробирках пустой подземной лаборатории, для чего-то оснащенной еще и тремя-четырьмя атомными ракетами. В пути ребята часто ссорятся, да и по прибытию не прекращают.
Стенография этих пререканий заняла у компании MB Productions два с лишним года работы, а бюджет, включая затраты на рекламу, перевалил за 9 миллионов. Следовательно, мы имеем дело с еще одним «русским блокбастером» и, в принципе, от одного этого словосочетания любого разумного человека должно уже передернуть: опять самоделку категории "C" будут впаривать как кино категории «А».
Но в первые секунды фильма, кажется, что все обойдется. Глядя, как бойцы секретного подразделения стоят монументальной группой и экспрессивно швыряют в командира (Гоша Куценко) личные жетоны, надеешься и веришь, что и дальше действие пойдет также зло и кучно. Фига с два.
Фильм Хлебородова и Бахшиева явно мыслился ими как русский «Чужой» - а так же русский "Doom” и русская «Обитель зла». В принципе, катакомбы тут и вправду вполне думовские, духовые на заднем плане дудят тревожно, а бойцы подражают зондеркоманде из «Чужого» во всем, вплоть до манеры держать крупнокалиберный пулемет. Но есть одна проблема – в этом Doom’e отключены монстры. То есть, буквально. И вся героика – прощение старых обид, вышибание дверей, стрельба очередями в темноту, операторские штучки «под «Матрицу» — затевается только для того, чтобы герои встретились с одним (!) взбесившимся научным сотрудником, проводили взглядом одну (!) лаборантку «в реактивной фазе», и были облаяны пятью собачками французской породы. Представьте себе, что команда корабля Nostromo за весь фильм не обнаружила на проклятом планетоиде ничего, кроме собственного удравшего кота! Одним словом, беспрецедентное надувательство. Во второй части «Параграфа» по слухам, лишенные настоящего дела парни с тоски перебьют друг друга. Но об этом – позже.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.