16.03.2007 | Театр

Хоровод русской литературы

«Хозяйка анкеты» в театре им. Ермоловой

Алексей Левинский поставил уже второй спектакль по пьесам Вячеслава Дурненкова. И опять получилось как-то неожиданно, странно и очень смешно. Все удивляются, а на самом деле это можно было бы предугадать. Кому и ставить их, как не режиссеру, много лет работавшему с Беккетом, выявлявшему абсурд в пьесах Чехова и Мольера, одним из первых у нас поставившему Сорокина.

Пьесы Дурненкова, одного из самых одаренных авторов новой драматургии, как раз и работают с этими традициями, пока плохо приживающимися на отечественной сцене – с абсурдом и концептуализмом. И то, и другое требует отстранения, но русский театр этого не любит, норовя начинить непонятные тексты понятными пышными переживаниями. Отчего спектакли получаются, как правило, путаными и скучными, а  пьесы, по которым они поставлены,  выглядят многословными, бессмысленными и претенциозными. Даже и не поймешь: за что их ценят?

Левинский со своей суховатой отстраненной манерой, любовью к лаконичным декорациям и очень условной игре без жима и эффектов оказался для этих пьес просто находкой. В прошлом спектакле по Дурненкову, который режиссер ставил со своей старой студией, он брал маленькую пьеску «Голубой вагон». Там в квартире, будто мающиеся бездельем подростки, сидели за бутылкой главные детские поэты СССР: Барто, Заходер, Маршак, Чуковский и говорили о своих писательских делах в манере и с интонацией окраинной шпаны. Героев играли немолодые актеры, не пытаясь ни прикинуться пацанами, ни изобразить знаменитых поэтов. И это сочетание языка гопников, литературных тем и задумчивой и отстраненной актерской манеры создавало удивительно смешной эффект. Хотя что-то грустное в нем тоже было.

На этот раз Левинский ставит Дурненкова на малой сцене театра Ермоловой, уже с профессиональными актерами, соединяя две пьесы: трехчастную «Хозяйку анкеты» и маленькую «Смысл жизни».  «Хозяйка анкеты» погружена в русскую литературу – дело в ней на первый взгляд происходит где-то глубоко в 19-м веке, в гостиной вдовы некоего генерала (Светлана Дикаанидас), куда гости собираются на спиритические сеансы. Однако каждый из персонажей здесь – герой какого-то другого романа и даже другого времени. Громогласный генеральский адъютант  Андрей Петрович (Владимир Мурашов),  толкует о том, что он друг Дениса Давыдова, томный «архивный юноша» Арнольд Иванович (Андрей Попов) явно пришел из более поздних времен, он пишет стихи и мечтает называться наследником Фета. Пожилая говорливая мадам Глухова (Лидия Шубина) – сводня и домохозяйка, сдающая комнаты квартирантам, кажется, из времен еще более поздних, хоть и с оглядкой на Островского. А влюбленный в хозяйку маленький лысоватый статский советник Начинкин (Сергей Власенко) несмотря на высокий чин, апеллирует к классическому «образу маленького человека». 

Дурненков лихо стилизует язык каждого, но не увлекается, а наоборот, постоянно выпрыгивает из образа в сегодняшний сленг, из ситуации позапрошлого века вдруг подмигнет сегодняшним днем. У владыки царства духов Даршемидаца, который во время спиритического сеанса вселяется в генеральшу, вдруг звонит мобильный телефон и он/она, отвлекшись, говорит по телефону в стилистике сегодняшнего «решения вопросов» о растаможке. А, отвечая на вопросы Глуховой, внезапно переходит на пятистопный ямб.

(Вопрос, который мадам хочет решить с помощью духа, кстати, тоже звучит пародийно: «Заказ мне, батюшка, достался непростой. Свести мне околоточного надо…с каким ни будь мужчиной средних лет, да только чтобы рук не распускал, поскольку мой заказчик сердцем нежен, любая брань экземой проступает, на шее, бедрах, животе».)

Левинский сводит вместе в почти пустом черном пространстве весь этот хоровод русской литературы, не давая ему зацепиться за что-нибудь материальное: узнаваемый костюм или обстановку. Женщины – в длинных темных платьях, мужчины в современных плащах и шляпах. Каждый герой только обозначен драматургом и актерами, играющими узнаваемо, но без нажима. И оттого каждый становится обобщением, тянет за собой целый шлейф знакомых романов, узнаваемых персонажей такого рода. А оттуда аукается с героями сегодняшнего дня (слышали бы вы, как хохотал зал на замечание Глуховой: «В иных городах на улицах инородцы гадят, а у нас градоначальник строгай…дай бог ему здоровья…»).

Самое занятное в пьесе «Хозяйка анкеты», что за те 18 страниц и полтора часа, что она длится, в ней случается целых четыре кардинальных поворота, превращающих одну пьесу в другую, так что к концу даже невозможно объяснить, что именно ты видел. И, если начало пьесы, где гости только собираются, все же выглядит некоторым подобием истории из 19 века, то уже в спиритическом сеансе с его свистопляской стилей у спектакля явно слетает крыша. 

И «сеанс магнетизма» на котором вещий Даршемидац устраивает встречу душ влюбленного Начинкина с генеральшей -  это просто взбесившийся «роман воспитания», смесь Чарской с девичьим фольклором пионерских лагерей, где лысоватый герой трогательно изображает гимназиста Васю, а генеральша – стыдливую Машу из соседней гимназии. В лучшей сцене «Хозяйки анкеты» мальчик в стихах  заполняет анкету девочки («Скажите мне кто ваш актер любимый…»… «А мне признаться люб Андрей Миронов») и затем наперебой читают душераздирающие девичьи  стихи, какие мы когда-то писали друг другу в тетрадки: «Тише! Слышишь, любовь умирает. Сердце дремлет, его не буди.Где-то кто-то о ком-то рыдает -Это слезы ужасной любви». К последней своей части пьеса и вовсе превращается в сюжет предреволюционных времен с демонстрациями на улицах, вещими снами и гадким уголовником, напоминающим зюскиндовского Парфюмера.

Вторая пьеса – «Смысл жизни» - встроена в спектакль так, что кажется, будто это очередной, уже пятый поворот «Хозяйки анкеты», только дело перенеслось в сегодняшний день и жулик под видом психотерапевта приводит архивного юношу в опустевшую гостиную  генеральши. Сама эта сценка - довольно бесхитростный криминальный сюжет (хоть и не лишенный сумасшедших дурненковских деталей). Но вместе с первой пьесой она составляет такую гремучую смесь, что спектакль «Хозяйка анкеты» явно выглядит психоделическим произведением.  Недаром в финале, когда у беспрестанно хохочущего и изумляющегося зрителя окончательно голова пошла кругом  на пустой сцене уселась одна из героинь и запела дворовую песню про караван Шапер Али: «в длинных тюках у него лучший кашкарский план…».

Источник: "Время новостей", №45, 16 марта,