19.01.2007 | Pre-print

В чёрном теле лирику держал…

Мы публикуем четыре новых стихотворения Сергея Гандлевского

***

В чёрном теле лирику держал,

Споров о высоком приобщился,

Но на кофе, чтобы не сбежал,

Исподволь косился.

Всё вокруг да около небес —

Райской спевки или вечной ночи.

Отсебятина, короче,

С сахаром и без.

Доходи на медленном огне

Под метафизические враки.

К мраку привыкай и тишине,

Обживайся в тишине и мраке.

Пузыри задумчиво пускай,

Помаленьку собираясь с духом,

Разом перелиться через край —

В лирику, по слухам.

* * *

В коридоре больнички будто крик истерички

В ширину раздаётся, в длину.

И косятся сестрички на шум электрички,

Пациенты теснятся к окну.

От бессонницы воображенье двоится —

То слоняешься по коридорам больницы,

То с тяжёлым баулом бегом

В хвостовой поспеваешь вагон.

Как взаправду, толпятся в проходе старухи,

Как живой, гитарист — трень да брень.

Наизусть сочиняй воровские кликухи

Станций и деревень.

Предугадывай с маниакальной заботой

Новобранца со стрижкой под нуль.

Пусть пройдёт вдоль вагона с жестокой зевотой

Милицейский патруль.

И тогда заговорщицки щёлкнет по горлу

Забулдыга-сосед.

Память-падальщица, ишь ты, крылья простёрла!

Вязкий ужас дорожных бесед.

Отсылающих снова к больничной курилке,

Где точь-в-точь просвещал человек.

Но по логике сна озираешься в ссылке —

То ли Вытегра, то ли Певек.

Так и травишь себя до рассвета,

Норовя, будто клеем шпана,

С содроганием химией, химией этой

Надышаться сполна.

* * *

Мне нравится смотреть, как я бреду,

Чужой, сутулый, в прошлом многопьющий,

Когда меня средь рощи на ходу

Бросает в вечный сон грядущий.

Или потом, когда стою один

У края поля, неприкаян,

Окрестностей прохожий господин

И сам себе хозяин.

И сам с собой минут на пять вась-вась

Я медленно разглядываю осень.

Как засран лес, как жизнь не удалась.

Как жалко леса, а её — не очень.

* * *

Первый снег, как в замедленной съёмке,

На Сокольники падал, пока,

Сквозь очки озирая потёмки,

Возвращался юннат из кружка.

По средам под семейным нажимом

Он к науке питал интерес,

Заодно-де снимая режимом

Переходного возраста стресс.

Двор сиял, как промытое фото.

Веренице халуп и больниц

Сообщилось серьёзное что-то —

Белый верх, так сказать, чёрный низ.

И блистали столетние липы

Невозможной такой красотой.

Здесь теперь обретаются VIP-ы,

А была — слобода слободой.

И юннат был мечтательным малым —

Слава, праздность, любовь и т.п.

Он сказал себе: “Что как тебе

Стать писателем?” Вот он и стал им.

Источник: «Знамя» 2007, №1 ,