23.10.2006 | Нешкольная история

Через все круги ада

Стыдно за наше государство. Работа одиннадцатиклассницы из села Усть-Вымь Республики Коми Надежды Мацаковой

АВТОР

Надежда Мацакова, на момент написания работы - ученица 11 класса школы села Усть-Вымь Республики Коми.

Данная работа получила третью премию на VII Всероссийском конкурсе Международного Мемориала "Человек в истории. Россия - XX век".

Научный руководитель - Г.А. Мацакова.

Вся Россия чуть более 60 лет назад праздновала победу над фашистской Германией.

Мы обязаны своим бабушкам и дедушкам за то, что они, не дорожа своим детством и юностью, ковали победу, казавшуюся в то время такой далекой и недостижимой.

Вглядываюсь в лица ветеранов войны. Вот они - герои, перенёсшие на своих плечах все тяготы, которые еще очень отчетливо помнят те страшные моменты, рана в душе от которых никогда не заживет.

Я решила, во что бы то ни стало встретиться с одним из них, чтобы не из литературы или фильмов, а от живого человека услышать рассказ о той тяжелой жизни, видеть глаза героя далекой Великой Отечественной войны. И в этом сложном деле помогла мне моя бабушка, Александра Лазаревна Овчинникова, проживающая в деревне Вомын. Достав из чёрного выцветшего сундука довольно-таки увесистый фотоальбом в черной кожаной обложке, завернутый в цветастый платок, она, своим увлекательным рассказом о каждой фотографии, мысленно возвращалась в то далёкое время.

Множество старых фотографий моих пра… родственников, а на одной - три девчонки. Оказалось, это моя бабушка со своими подругами Ией и Лидой.

Лидия Фёдоровна Доронина в годы войны была призвана в ряды Красной Армии, а бабушку и её подругу Ию такая участь не постигла из- за более младшего возраста. Немного помолчав, она с гордостью сказала: «Вот о ком надо писать, без таких, как Лида, не было бы победы!» И я очень заинтересовалась судьбой этой удивительной женщины.

Главным источником для написания этой работы стали собранные и записанные воспоминания Лидии Фёдоровны Дорониной,  документы из её семейного архива, воспоминания старожилов д. Вомым и Мырьером Усть-Вымского района Республики Коми.

Деревня Мырьером, родина Лидии Федоровны, как и многие другие деревеньки, «доживает» свои последние десятилетия. Несколько домов, в которых ещё живут одинокие пожилые люди, дают понять редким прохожим, что жизнь в этом красивейшем уголке на правом берегу красавицы Вычегды ещё немножко теплится. Люди веками в этой деревне были честными и трудолюбивыми, жили одной большой семьёй: помогали друг другу, вместе делили и горе, и радость, пока не постучалось в сердце каждого страшное слово «война».

О начале войны в деревне Мырьером узнали только днём. Всё взрослое население и дети работали на другой стороне реки Вычегды. Были, как всегда, переправлены на тот берег и лошади, и коровы. Начинался сенокос.

Люди, не жалея своих сил, старались как можно быстрее заготовить сено, ведь на севере жарких дней выпадает крайне мало. В тот страшный день люди с восходом солнца накосили уже довольно- таки большой участок. Как раз был обед. Уставшие, довольные своей работой, люди постарше отдыхали, а молодёжь наслаждалась купанием в озере Поньты. Жизнь била ключом, и, казалось, что ничего не может помешать такому счастью.

Все забеспокоились, когда к стану (большой шалаш с полатями, чтобы основная масса народа не ездила домой; некоторые в стане жили до двух месяцев, пока не заканчивались полевые работы) подъехали из правления колхоза «Двигатель», куда входили деревни Вомын и Мырьером и начальство из райцентра. Был митинг. В тот день уже никто не работал, мужчины очень серьёзно что-то обсуждали, а женщины голосили. Было понятно, что случилось очень страшное.

Буквально с первых дней войны жизнь сразу изменилась. Мужчин стали забирать на фронт, а все тяготы «ложились» на плечи женщин и детей.

Вспоминает Овчинникова Александра Лазаревна: «Не забыть тот день, когда забирали на войну первых деревенских мужчин. На берегу Вычегды собрался весь народ с близлежащих деревень. Играла гармошка, плакали и женщины, и мужчины, и дети. Так и остались в памяти многие родные, близкие, знакомые, не вернувшиеся домой с войны. Когда дал сигнал пароход «Фрунзе», обезумевших женщин нельзя было «оторвать» от мужей. Долго ещё стоял гул от рыданий и плача, долго ещё все стояли на берегу зная, что многим с этой минуты придётся хлебнуть тяжёлой вдовьей доли».

В семью Лидии Федоровны, где было четверо детей, тоже были вручены повестки. Её братья Петр и Николай, не задумываясь, ушли на фронт.

Они, как и многие другие деревенские парни, молодые, безусые, пошли защищать свою Родину.

Старший брат Петя погиб почти сразу же, в первые дни войны. Эшелон, в котором их везли на передовую в сторону Киева, попал под бомбёжку.

Не прошло и месяца, как снова из правления прискакали на лошадях, собрали народ. Мать Лиды, как бы предчувствуя горе, стояла в сторонке, держась за плетень. Первая «похоронка»… Невозможно было в это поверить.… Плакала вся деревня, а мать, проплакав, причитая несколько дней, стоя на коленях перед образами, сильно состарившаяся, слегла - её лицо перекосило. Отец, весельчак и балагур, сейчас стал хмурым. Он всё чаще и чаще, отвернувшись, курил свою трубку, время от времени вздрагивая всем телом. Вместе с «похоронкой», как родителям погибшего солдата, дали и отрез шерстяной материи.

Второму сыну Коле тоже выпала нелёгкая судьба: фронт, плен и наши сталинские лагеря после войны.

«Если завтра война, если завтра в поход, мы сегодня к походу готовы!» Нет, не были готовы! Уже 1941 год показал, что бодренькие шапкозакидательские слова- заверения из довоенной песни – лишь пропагандистское клише, не более того. Суровая фронтовая действительность опровергла их. Но первые бои и поражения в самом начале войны вызвали в душах советских людей боль и гнев, настроили многонациональную страну на трудную борьбу.

Почти всех мужчин и парней забрали на фронт, остались в деревне одни только женщины, старики и дети. «Лето, на носу сенокос, страда, что ни есть самая жаркая. Ох, и досталось в тот год работёнки, и слёз полная чаша. А вскоре наступил и наш черёд…» - вспоминает Лидия Фёдоровна.

Женщин и девушек с близлежащих деревень на фронт не забирали - они в тылу, где работ было непочатый край, были нужней. Рассказывает Овчинникова Александра Лазаревна: «Лиду было невозможно не заметить: с большими голубыми глазами, шикарной чёрной косой, звонким чистым голосом, удивительно добрым мягким характером. Все в деревне уважали её за трудолюбие и готовность прийти на помощь всем, кто в ней нуждался. Сватались к ней многие, но она ждала большую единственную и чистую любовь. Странно, но не забрали на фронт председателя сельского совета по прозвищу Котi Педор, мужчину средних лет, здорового, хитрого и злопамятного. Он ненавидел семью Лидии. В годы коллективизации он сам лично их раскулачил, отобрав весь скот, обчистив весь дом. Так он, Котi Педор, похоронив свою жену, посватался к Лидии. Она, естественно, отказала, подумала, что он шутит. Кругом война, даже вокруг Мырьерома и Вомына женщины вырыли окопы, думая, что враг доберётся и до Коми края, а тут сватовство! Лида была крайне возмущена. Однако за отказ она чуть не поплатилась жизнью. А дело было вот как: на следующий день девушка отработала на делянке свою норму, на лошади направлялась на скотный двор, но Котi Педор приказал ей сделать ещё один рейс до лесопункта (105-й километр). Он прекрасно знал, что зимой на севере в два часа дня уже вовсю начинает темнеть. Девушке деться было некуда. Уже, возвращаясь, домой с рейса, лошадь резко рванула вперёд, молнией понеслась в сторону деревни. Заледеневшие рукавицы выскользнули из рук, и Лидия голыми руками еле успела схватиться за сани, съехавший на плечи платок поправлять было некогда. За ними гналась волчья стая. Всё лицо девушки было заледеневшее, окоченевшие руки намертво примёрзли к саням, она ничего не могла говорить. На этот раз удалось избежать смерти, однако, лицо и руки она обморозила, несколько дней металась в жару, но молодой организм переборол смерть. Рубцы от загноившихся язвочек после обморожения хоть и остались на лице Лидии, но это почти не повлияло на её красоту».

1943 год… Лиде, 19- летней коми девушке, тоже вручили повестку. Её со слезами провожала вся деревня, как бы прощаясь навсегда, потому что информация, доставляемая с фронта, была не очень утешающей.

Мать, обезумевшая, с широко раскрытыми глазами, причитая, бросилась ей в ноги. Рыдая, она вцепилась в дочь, третью по счёту кровиночку, которую забирала война. Мать бежала за повозкой, громко причитая. Лидия, уткнувшись в платок, плакала навзрыд, ни разу не осмеливаясь посмотреть на родную сторонку. Материнское предчувствие чего-то недоброго все больше и больше теребило сердце.

Рассказывает Лидия Фёдоровна: «Ни в войну, ни после никому не смела признаться, что до смерти не хотелось покидать родительский дом.

Мне не хотелось на войну. Насильно меня заставил написать председатель с/совета о том, что желаю добровольно пойти на фронт.

Когда председатель с/совета Котi Педор с ухмылкой вручил повестку, предупредил, что в случае неповиновения и её, и родителей он лично заточит в тюрьму как врагов народа. Мне отступать было некуда, да и заступников не было. Собиралась на войну и была уверена, что обязательно погибну. Если коми парни, такие здоровые и сильные никак не могут справиться с врагом, погибают, то куда уж нам, девчонкам». Лидия Фёдоровна долго молчит и тихонько плачет. Почему- то она всех вспомнила, поставила свечку перед иконой. А председатель с/совета Котi Педор вскоре попал под поезд. Говорят, помогли свои же односельчане.

Уже в Сыктывкаре, как и многие девушки, Лида вынуждена была променять свою шикарную косу на очень короткую стрижку. Очень странно и горько было видеть красивую девушку, очень юную, стоявшую в строю в большой, не по росту рубашке, брюках- галифе и в сапогах.

Девушек повезли сначала в Горький на автозавод на ускоренные курсы водителей, а оттуда - сразу на фронт.

На всю жизнь осталась в памяти незаживающей раной эта дорога. Их везли на грузовой машине на Прибалтийский фронт. Вот она - изувеченная войной Родина-матушка: разрушенные города и сёла, сожжённые дома.

Проезжая мимо железной дороги, перед глазами встала жуткая картина: буквально несколько часов назад взорванный эшелон с нашими солдатами, ехавшими на фронт… изрытая взрывами земля… обуглившиеся люди…стоны…плач… Лида не верила своим глазам. В её душе всё больше и больше накапливалась ненависть к фашистам.

Её определили на Прибалтийском фронте в 20-й автополк 320-го отдельного батальона водителем. Дали старенькую машину-полуторку.

Сколько слёз было пролито простой коми девушкой из- за своего «железного коня»: холод, вечно стынущие, потрескавшиеся от мороза руки, «одубевшие», отёкшие от вечного холода ноги в сапогах, поломки, и опять за рулём… В эти минуты Лида чувствовала себя такой несчастной, но надо было воевать, не жалея ни сил, ни здоровья. Глотая слёзы, искусав до крови губы, крутила она железный рычаг, чтобы как-то завести машину, внести свою, хоть и маленькую, долю в победу. И вот, из-за нехватки врачей и медсестёр, Лидию переводят санинструктором.

До сих пор перед глазами Лидии Фёдоровны стоят измученные, отощавшие, грязные, голодные солдаты. Сколько крови и слёз повидала девушка, но самым страшным было видеть совсем молоденьких парней, умирающих в таком юном возрасте.

Рассказывает Лидия Фёдоровна: «Ни в одном фильме о войне не видела такого ужаса. За что гибли молодые, ничего не повидавшие в жизни ребята? Медики делали всё, чтобы их спасти. Они работали и днём, и ночью. Отощавшие, немногословные, врачи творили чудеса. Сёстры милосердия каждому отдавали частичку тепла. Часто солдаты умирали прямо на их руках. Да разве такое можно забыть? До сих пор не могу забыть лица многих ребят. Сколько всего говорили глаза умирающего солдата, … и ты ничем не можешь помочь.

В госпиталях часто не хватало самого необходимого, даже бинты приходилось снимать с мёртвых, перестирывать и дальше ими пользоваться. Приходилось врачам оперировать без наркоза. Люди сходили с ума, рвали на себе перевязки….

Проклинали войну… И умирали, умирали… Мёртвые тела приходилось складывать в одну кучу, как дрова, даже хоронить их было иногда некогда. Сердце не выдерживало, когда уже похороненным солдатам приходили из дома письма. Матери, любимые, жёны надеялись и ждали…. Ждали и не знали, что ждать уже некого….».

И в этом же 1943 году пришла Лиде страшная весть: в письме из дома сообщалось, что друг за другом от непосильной работы и воспаления лёгких умерли и мать, и отец.

В 40-градусные морозы похоронили мать, но не прошло и месяца, как умер и отец. Обессилевшие мырьеромские женщины не смогли вырыть новую могилу: замёрзшая как камень земля не поддавалась, и из-за этого вынуждены были заново разрыть могилу матери и там их и похоронить вместе. Как перенесла такое горе Лидия Фёдоровна, известно одному Богу…

Девушке дали отпуск съездить домой, чтобы проститься с дорогими людьми, но она не поехала. Как поедешь, да и куда? Кругом война, разруха, голод. Да и до личного ли тут горя, когда вся страна полыхает?

Но и её дома особо ждать было некому: больная 80- летняя бабушка Евдокия и маленькая сестрёнка Нина. Боль и ненависть к войне слились воедино, но надо было выжить! Выжить всеми силами, хотя смерть всегда ходила рядом.

И вот весной, от голода у многих солдат началась «куриная» слепота. Солдаты теряли зрение, поэтому или плакали, или «уходили» в себя, стараясь ни с кем не разговаривать. Лидия, выросшая в северной деревне, не растерялась, она знала от болезней многие заговоры, да ещё и с малолетства бабушка Евдокия старалась учить её своим «знахарским» премудростям, растолковывала пользу любой травиночки. Лидия не сомневалась, что её знания именно сейчас здорово помогут. Она с такой же девушкой-санинструктором решили начать борьбу с недугами и болезнями. Никому ничего не говоря, они пошли собирать коренья, щавель и лечебные травы. Их, естественно, схватили, но, к счастью, свои. Продержав под конвоем несколько дней, им чудом удалось избежать сталинских лагерей. За своевольный уход их запросто могли причислить к категории «врагов народа».

До сих пор снятся Лидии Фёдоровне неоднократные дежурства в окопах с винтовкой в руках, леденящий холод и страх. Но она выдержала всё, как и выдержал это страшное испытание весь наш народ.

До августа 1945 года Лидия Фёдоровна была в рядах Красной Армии.

Дойдя почти до Берлина, она всем сердцем чувствовала людскую боль от стонущей родной земли. Но самой болезненной «занозой» в сердце девушки был, естественно, родной дом. Она боялась вернуться в свою деревню. Мучили мысли о том, что её ждать некому.

И вот, дан приказ - домой! До Котласа добирались на поезде, а затем до Айкино - на пароходе. Не посмела пойти Лида домой по центральной дороге, а пошла по берегу реки.

Вот она - до боли любимая малая Родина! Поднимаясь от реки по узкой тропинке в сторону деревни, Лида плакала навзрыд от счастья: также, как и до войны, сиротливо стоят редкие покосившиеся стога сена, на засохшей траве блестит, переливаясь на утреннем солнце, иней, стоят все целые дома, дым столбом поднимается из труб… Хорошо, что это не сон, ведь всю войну снился родимый дом. Да, здорово, что война не «коснулась» родимой стороны. Сердце девушки готово было вырваться наружу.

А вот и родительский дом…Окна заколочены досками, калитка приоткрыта, будто приглашая хозяев. Нет, дома её никто не ждал…

Сняв с уличной двери длинную палку, служившую вместо замка, Лидия вошла домой: ничего почти не изменилось, только ужасное одиночество и тоска заполнили душу. Бросились ей в глаза аккуратно сложенные письма… да, эти письма были написаны её рукою. Это соседи собрали их, не могли же они написать ей, что родительский дом осиротел, не могли они нанести рану грудью защищавшей Родину Лидии. Вернулась домой, а что дальше? Лиде в эти минуты не хотелось жить. Именно в эту трудную минуту её поддержали односельчане. Вся деревня помогала Лиде, кто чем мог.

Старенькая бабушка Евдокия, совсем ослепшая, умерла вскоре после похорон родителей Лиды, а сестрёнку забрали в детский дом.…

Но не сломило очередное горе девушку. Через месяц она забрала к себе сестрёнку Нину, всей деревней заготовили на зиму дрова, сама починила исхудавшую крышу… и обратно «дыхание» жизни затеплилось в родительском доме Лидии.

С боевыми наградами, живая и невредимая вернулась Лидия Фёдоровна с войны. Ей был 21 год.

Кругом голод, заброшенные поля и луга… Необходимо было всё восстанавливать.

Люди, уставшие от войны, не верили, что всё же наступила победа. Женских рук катастрофически не хватало, и многие поля, заросшие бурьяном и крапивой, сиротливо смотрели на дорогу. Особо с войны было ждать некого. Мужчины, состарившиеся, некоторые без руки или ноги, возвращались героями.

Уже дома встретила Лидия Фёдоровна свою любовь, Доронина Николая Полиэктовича.

Кто бы мог подумать, что на фронте «ковали» они победу почти рядом. Николай Полиэктович был военным лётчиком тоже на Прибалтийском фронте, а судьба свела на родной Коми земле.

Супруги Доронины вырастили и воспитали троих детей.

Но и тут счастье длилось недолго. В 1974 году отца большого семейства не стало: дали о себе знать ранения. Но и тут её не сломило горе.

Уже в мирное время Лидия Фёдоровна похоронила обоих сыновей: Юрия и Виктора… осталась одна дочь-инвалид.

Уже и после войны о честном и добросовестном труде этой удивительной женщины «говорят» многочисленные грамоты и благодарности, а медали и орден Отечественной войны II степени всегда напоминают ей о тех тяжёлых временах в годы войны.

Вспоминает Лидия Фёдоровна: «В 1979 году вышла на пенсию. Две медали «Ветеран труда» вручили в 1980 и 1986 годах. Не знаю, почему две, мне хватило бы и одной.

Жизнь моя подходит к закату. Вот 5 апреля исполнится 82 года. А вспоминается мне родной Мырьером, родительский дом, моя молодость. Казалось, что всё это было вчера, а вот, вся жизнь уже прошла, и посреди её чёрной полосой пролегла война».

***

Дом ветеранов в районном центре - это то место, где живут участники войны и труженики тыла, люди, отдавшие всё стране - силы, здоровье и молодость. Здесь, в 14-й комнате проживает Лидия Фёдоровна Доронина - бывшая фронтовичка, вечная труженица.

«Так хотелось последние дни своей жизни прожить в своей, пусть очень маленькой, квартире. Неоднократные обращения к вышестоящему начальству положительных результатов не дали, да и кому охота разговаривать с пожилым человеком, когда столько проблем с молодёжью. Так, видно, и придётся последние дни своей жизни в общежитии прожить», - говорит с какой-то грустью Лидия Фёдоровна.

Да, стыдно за наше государство, неужели не нашлось уголка человеку, «прошагавшему» дороги войны, грудью защищавшему Родину, не жалеющего ни здоровья, ни сил, приложившего всё для восстановления разрушенных сёл и деревень? На эти вопросы Лидии Фёдоровне администрацией района был дан ответ, чтобы не ходила больше с просьбой о выдаче однокомнатной квартиры.

С этим вопросом, с написанной работой, я не постесняюсь обратиться к Главе Республики Коми, но ответ на заданный вопрос обязана найти.

Смотрю на эту хрупкую, с ясными глазами и доброй улыбкой женщину и не могу поверить, сколько всего пришлось пережить ей. И низко склоняю голову перед всеми, кто пережил войну.