07.09.2006 | Просто так

Свадьба в Олимовке

Городок Олима, где происходила свадьба, находится в 150 км к северу от Сан-Франциско

26 марта 1812 года в калифорнийской бухте к северу от Сан-Франциско высадилось 25 русских матросов, чтобы построить крепость, которую они назвали Форт Росс. Бухта была куплена у местных индейцев за три одеяла, два топора и три пары штанов. Они приплыли на кораблях "Юнона" и "Авось", тех самых, на которых за шесть лет до этого в Калифорнию прибыл Николай Резанов. История трагической любви Резанова и калифорнийской девушки Кончиты хорошо известна любителям русского рока.

13 августа 2004 года в эти места прибыла другая экспедиция. Среди ее участников были: моя мама Калерия Озерова, заведовавшая отделом критики журнала "Новый мир" при Твардовском, ныне проживающая в городе Марина дель Рей в Калифорнии, моя двоюродная сестра Ирина Паперная, совладелица московского клуба "Китайский летчик Джао-Да", моя бывшая жена, московская художница Гульнора Хошмухамедова, ее сестра Зарина, работающая в музее Гетти в Лос-Анджелесе, автор этих строк и еще сотня гостей, прибывших из разных точек Америки и Европы.

Всех нас свела вместе свадьба моего сына Мити и другой калифорнийской девушки — Лоры Рорман.

Когда я уезжал из России в 1981 году, Мите было 10 лет. Он оставался в Москве с мамой Гулей. Через десять лет он приехал в Лос-Анджелес с делегацией Союза театральных деятелей, где несмотря на юный возраст чем-то заведовал. Приехал, посмотрел — и решил остаться.

— Ты наверное хочешь пойти учиться? — спрсил я, зная, что Мите так и не удалось закончить заочного экономического факультета ГИТИСа.

— Учиться мне больше нечему, — уверенно сказал Митя, — я и так все знаю. Лучше пойду работать.

— Хорошо, — сказал я, — вот тебе воскресная газета, звони по всем объявлениям и ищи работу.

Английская школа и театральное прошлое оказались кстати. Каждый звонок Митя превращал в небольшой актерский этюд. Через три дня у него было три приглашения на работу. А через пять лет он уже был вице-президентом большой компьютерной компании в Нью-Йорке, где в то время работала начинающая актриса и драматург Лора Рорман. Их связала любовь к монологам.

— Это была первая женщина, которая могла говорить без остановки дольше чем я, — признался потом Митя. — Я просто обязан был на ней жениться.

Городок Олима, где происходила свадьба, находится в 150 км к северу от Сан-Франциско. Из Лос-Анджелеса туда ведут три дороги. Если бы мы не спешили, мы конечно же поехали бы по берегу океана и заехали бы в замок Херста. Херст — газетный магнат, сатирически изображенный в фильме Орсона Уэллса "Гражданин Кейн" — потратил много усилий и денег, чтобы этот фильм не получил коммерческого успеха, и это ему долгое время удавалось, несмотря на то, что по мнению многих критиков фильм входит в десятку лучших фильмов всех времен и народов (фильм, между нами говоря, скучный).

Еще больше усилий и денег Херст потратил на строительство своего замка в городке Сан-Симеон, для чего нанял Джулию Морган, первую женщину, получившую диплом инженера-строителя в Калифорнии, и первую женщину, получившую диплом архитектора в Париже. Строительство продолжалось 28 лет и так и не было закончено.

Более быстрая дорога номер 101 проходит чуть в стороне от океана, то приближаясь к нему, от уходя от него в горы (тогда температура воздуха резко повышается). На этой дороге расположен знаменитый ресторан Андерсена, где подают фирменный гороховый суп. Рекламные щиты с этим супом начинаются километров за 50.

Ресторан плохой, но почему-то каждый раз проезжая мимо ты чувствуешь, как какая-то неведомая силы заставляет тебя свернуть с дороги, постоять полчаса в очереди и потом через силу есть невкусный гороховый суп. Видимо, от владельца по фамилии Андерсен каждый раз ждешь чуда.

Поскольку мы спешили, мы решили доехать до Сан-Франциско самой короткой дорогой номер 5, идущей через пустыню. Официальный предел скорости около 115 км в час, но все едут быстрее, так что можно все расстояние проскочить без остановки за 3-4 часа. На этой дороге есть одна ловушка. По непонятной причине абсолютно прямая дорога номер 5 делает резкий зигзаг влево, а если ты не следил за указателями и никуда не сворачивал, то оказываешься на дороге номер 99 и попадаешь в Сакраменто, столицу штата Калифорния, где можно зайти к губернатору Шварценнегеру и высказать ему свое мнение о дороге номер 5, хотя строго говоря, дорога проходящая через несколько штатов находится в ведении федерального правительства, так что претензии надо предъявлять скорее Бушу.

Загадочная история, на 101-й дороге ты никак не можешь избежать горохового супа, а на 5-ой всегда проезжаешь поворот. Что произошло и на этот раз. Мы поняли, что едем в Сакраменто километров через сто после поворота. К счастью карта показала, что в районе города Мантека можно свернуть налево и доехать до Сан-Франциско по 205-й дороге.

За Сан-Франциско начинается долина Напа, центр калифорнийского виноделия. Было бы у нас побольше времени, мы конечно же посетили бы несколько винодельческих cal-хозов и вдоволь напробовались бы знаменитого Пино Нуар, недавно воспетого в фильме Sideways, название которого можно было бы перевести как "Нормальные герои всегда идут в обход".

Дорога на Олиму была запутанной, мы, как нормальные герои, все время рвались ехать в обход, в результате на репетицию свадьбы мы опоздали на час, что было удачно, потому что вместо трех раз мы отрепетировали всю процедуру только один раз. Свадьба должна была происходить в маленькой уютной гостинице под ветвями яблонь. Женщина, проводившая церемонию, имела сан священницы, хотя ее церковь называлась как-то странно, что-то вроде Церкви Всемирного Единства и Всеобщего Взаимопонимания. Священница расставила всех нас по местам на зеленой лужайке и объяснила по каким сигналам участники должны выполнять свои церемониальные действия.

После репетиции был так называемый пост-репетиционный ужин, за который традиционно платит отец жениха, а после ужина мы поехали в причудливый коттедж под названием "Дача", который снял для нас Митя.

Это было нечто среднее между рестораном "Поплавок" и деревянной церковью в Кижах. Все сооружение стояло на воде. Крыша была крыта "лемехом", и на ней стояли настоящие деревянные купола-луковицы с православными крестами. В сенях среди буддийских скульптур висели русские иконы — в общем типичная Церковь Всемирного Единства.

И вот настал день свадьбы. На зеленой лужайке были расставлены белые стулья. Струнный квартет Стэнфордского университета играл сюиту Баха "Воздух" в ре-мажоре. Священница в белом платье стояла под большой яблоней и едва заметными движениями головы руководила процессом. Сначала по белой полотняной дорожке на лужайку вышли под руки четыре пары, друзья жениха и невесты, и встали по обе стороны от священницы — девочки направо, мальчики налево, девочки в декольтированных платьях, придуманных невестой и сшитых портным из Сан-Франциско, мальчики во фраках,  заказанных в ателье проката в Нью-Йорке, подогнанных по заранее присланным меркам и доставленных на самолете за день до свадьбы.

Затем, когда квартет перешел ко второй части сюиты, на полотняную дорожку вступила ангельского вида девочка лет пяти в длинном белом платье и венке из белых роз. В руках и нее была корзинка наполненная лепестками белых роз, которые она разбрасывала по сторонам. Зрелище было настолько трогательным, что многие из родственников прослезились. Наконец, когда сюита Баха вернулась к основной теме, на дорожку вступил Джек Рорман ведущий под руку свою дочь Лору. Он подвел и торжественно передал ее жениху, стоящему рядом со священницей. Митя и Лора взялись за руки и священница начала свою речь.

— Добро пожаловать в это прекрасное мгновенье.

На мой взгляд, такое начало слишком напоминало "Фауста" Гете и не совсем подходило моменту, но похоже, что всем остальным было не до литературных ассоциаций. Хотя речь продолжалась около сорока минут, все присутствующие, особенно не знающие английского языка, слушали ее затаив дыханье. Погода в этот день была довольно пасмурной, но в тот момент, когда священница произнесла сакраментальную фразу "объявляю вас мужем и женой", сквозь внезапно раздвинувшиеся облака пробился яркий луч солнца — прямо на целующихся Митю и Лору.

После банкета, танцев, просмотра семейных кинофильмов и прочих развлечений Лора произнесла короткую речь на русском языке:

— Жили три парасонка, — сказала она со своим очаровательным калифорнийским акцентом, — Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф. Волк дул дома Ниф-Ниф. Волк дул дома Наф-Наф. Дом Нуф-Нуф — харашо!

Русскоязычные родственники опять прослезились.

Поздно ночью, когда гости разъехались, я спросил Митю:

— Признайся, во сколько тебе обошелся этот луч солнца?

Вице-президент поднял вверх палец и сделал многозначительное лицо:

— У меня там знакомства...