27.06.2006 | Кино

Страшные слова

Знаменитая «нецензурная» пьеса братьев Пресняковых— теперь в широком кинодоступе.

Взрослый мальчик Валя (Юрий Чурсин), хрестоматийный «потерянный молодой человек» в бейсболочке, изображает жертву во время следственных экспериментов. Каждый раз ему почему-то достается инсценировать преступления страсти, к слову – невероятно смешные в своем абсурдном трагизме. По ночам Валентину является призрак отца-моряка, умершего неясно какой, но, скорее всего, не своей смертью. Папа с укоризной глядит на сына, критикует его бытовые привычки (спать при включенном телеке – это, действительно, безобразие), а потом растворяется в душноватом воздухе старой квартиры, оставляя на полу лужи холодной воды.

Кроме неупокоившегося родителя Валину жизнь отравляет подружка, ловкая в мастурбации особа в мышино-серой кофте, и мать со своим новым мужчиной, дядей Петей (буквально – дядей, то есть братом отца, впрочем, намеки на гамлетовскую коллизию даются в фильме как-то скрытно). В конце концов, затянувшееся Валино бултыхание между расстрелами и утоплениями разрешается изящной рокировкой. Скормив родственникам суши из ядовитой рыбы фугу, герой выходит за пределы очерченного белым контура на полу и сам становится обвиняемым. То ли вендетта, то ли гражданское самоубийство.

«Изображая жертву» в постановке Серебренникова вот уже почти два года с аншлагами идет на сцене МХТ им. Чехова. Но решение вынести пьесу братьев Пресняковых на киноэкраны – и правильное, и своевременное.

Этот тюк с хохотом нельзя таить в стенах МХТ, а знаменитый монолог усталого следователя (Виталий Хаев) про всеобщее е**натство и по*уизм должен, конечно, услышать каждый участковый врач и инспектор, дворник и архитектор, учитель и электромонтер. И тот, кто кладет плитку - тоже.

Конечно, то, что получилось у Серебренникова с кинокамерами – не совсем фильм (так же как и, скажем, картины Жана Кокто). Снабженный анимационными вставками, натурными съемками (один из следственных экспериментов тут проходит в настоящем парковом биотуалете), ускоренный монтажом, спектакль остался спектаклем – пусть и совершенно другим. Тут все происходит на словах, даже самые документальные, правдоподобные персонажи (например, убийца из парка отдыха, сыграный абсолютно неузнаваемым Маратом Башаровым или легкомысленная милиционерша Люда – такая же неузнаваемая Анна Михалкова) нанизаны на диалоги, как бублики на нитку. Что уж говорить о главном герое, которого как бы и вовсе нет – так, актерствующий дурилка, набор гэгов, пустое место, вокруг которого собрались все остальные – страдающие, принципиальные, смешные, настоящие. Впрочем, возможно, именно благодаря такой экономной, ячеистой и театральной архитектуре пресняковско-серебренниковская конструкция и летает стрижом. А для комедии с гражданской позицией это не просто приятное свойство – скорее, цель.

Источник: TimeOut, № 22, 05.06 -11.06 2006,