22.02.2006 | Анимация / Интервью

Пастельная кислотность

Анатолий Прохоров: Мы не считаем наш проект событием искусства. Мы хотим, чтобы "Смешарики" были событием детства

Мультсериал «Смешарики» - сделанные в упрощенной технике яркие коротенькие фильмы для маленьких – считаются самым масштабным и успешным проектом в отечественной анимации. О приключениях круглых героев уже снято 50 серий, которые беспрестанно крутят по телевидению, о них выходят диски и кассеты, аудиосказки и компьютерные игры, учебники, книги и журналы, ранцы, ручки и сырки. Мы говорим с художественным руководителем проекта «Смешарики» - культурологом Анатолием Прохоровым, человеком, который отвечает за его качество во всем  - от фильмов до упаковки для сырков.

- Расскажите, откуда вообще взялась идея делать такой сериал?

Анатолий Прохоров Кандидат физико- математических наук

С 1988 – один иза организоаторов и руководитель  и вице-президент Московской анимационногй студии Пилот, продюсер (совместно с А. Татарским) более 30 анимационноых фильмов, получивших около 45 международых наград, включая Золотую пальмовую ветвь в Канне, номинацию на Оскар,  призы в Берлине, Оттаве, Хиросиме, Аннеси, Бомбее и пр.

С 1990. – ведущий научный сотрудник Российского института культурологии МК РФ, научный сотрудник сектора  экранной культуры и новых технологий коммуникации РИК,

В 2000 – на V съезде СК РФ избран секретарем Союза кинематографистов РФ

В 2001 – избран Действительным членом и членом Правления Евразийской телевизионной Академии

С 2003 – Председатель совета директоров телекомпании «Пилот-ТиВи»

С 2003 – один из организаторов и художественный руководитель Студии компьютерной анимации «Петербург» (СПб)

С 2003 – руководитель Медиалаборатории АНО «Интерньюс»

- Сперва эта идея была довольно сумбурная.  В 2001-м году ко мне пришли художник Салават Шайхинуров – автор персонажей (круглая форма там уже была задана, хотя потом их очень сильно переделывали) и менеджер Илья Попов,  до того занимавшийся детскими настольными играми,  - очень яркий молодой продюсер, ему всего 27 лет.  Идея сначала была очень простенькая: есть персонажи круглой формы и они живут дружно. Это, конечно, недалеко падало от кота Леопольда с его знаменитой сагой. В результате все оказалось сложнее.

- А в чем сложность?

- Первый вопрос, который мы решали, связан с проблемой «мира без насилия», которая только сначала кажется банальной и сюсюкающей. Мой приятель, известный психолог Саша Асмолов (он занимается президентской программой по толерантности), как-то на совещании сказал, что логика толерантности принципиально отличается от логики Аристотеля. И действительно, вся мировая драматургия построена на двузначной логике Аристотеля, на понятиях «да и нет», протагониста и антагониста. А логика толерантности – многозначная, потому, что мы должны соотнестись друг с другом (то есть «да и нет не говорить»). И стало интересно, как же быть, если нужна драматургия, где нет хорошего и плохого, а есть только разные типажи и ситуации. Когда проблемы есть, конфликты есть (без этого драмы не бывает), но…

- Ну, у нас же была в пятидесятые годы бесконфликтная драматургия. Борьба хорошего с лучшим…

- …но решение состоит не в том, чтобы объявить кого-то плохим и выиграть определенную битву. Ведь эти ситуации в мире не экзотичны. Есть две громадные социокультурные территории, в которых мы всегда живем в этой логике толерантности. Это территория семьи и территория работы, которые составляют две трети человеческого существования. Какими бы в семье ни были сложными отношения, семья обречена на совместное существование. Как только один считает, что он должен другого победить – семьи не существует. Так что логика толерантности сегодня становится невероятно важной культурной логикой. И на этом поле выстроить какие-то драматургические коллизии – очень интересно.

- В такой ситуации живут герои многих мультфильмов. Например, в «Винни-Пухе», с которым у вашего сериала много общего.

-  Нас упрекали, что весь проект – это слизанный Винни-Пух. И поэтому, когда мы для себя сформулировали проблему толерантности, мы для ее обозначения даже изобрели термин «логика Винни-Пуха». Другая проблема, которую мы все время решали, - жанровая. Нет такого жанра – детская история. Общий жанр громадного большинства картин Союзмультфильма (за исключением ряда шедевров от Курчевского до Норштейна), называется «Веселые уроки». То есть это вообще не драматургия, а некоторая концепция дидактического, то есть учебного фильма. Всем хорошо и вдруг говорят: «А давайте пойдем в поход!». Из ситуации, которая не является драматургически напряженной, ничего дальше последовать не может. То есть дети, с жиру бесясь, пошли в поход за радугой своей, нашли грибочек, промокли, вернулись счастливые – им комарики указали дорогу домой. Но драматургия начинается не с «давайте сделаем», а с того, что первый ход делает жизнь или судьба. А в детской союзмультфильмовской мультипликации (я рискую навлечь на себя гнев всех своих коллег) драматургии нет. Есть так или иначе лирически рассказанные усредненные детские истории. Уйти от такой ситуации было одной из наших теоретических задач, которую мы решаем на сугубо практическом материале.

- Удалось?

- Это очень большая проблема. В течение 4-х месяцев, начиная с прошлого Суздальского фестиваля, с февраля по июнь, в Музее кино я вел раз в 2-3 недели семинар драматургов анимации, в надежде, найти хоть одного драматурга из 35 человек, которые пришли по конкурсу, объявленному Госкино. В результате из этих 35-ти потенциальных авторов мы имеем близкое к нулю число вменяемых драматургов.

- Какого они были возраста?

-  Разного – от студентов высших режиссерских курсов до пенсионеров- литераторов. Труднее всего было литераторам, поскольку они все время путают невероятно разные профессии – писатель и драматург. Так что у нас по-прежнему работает 3 сценариста. Во-первых, Леша Алексеев, который написал 70 сценариев из ста уже купленных (а снято из них 50), молодой парень Дима Яковенко из КВН и Света Мардаголимова - она работает на студии.

- Идеология понятна. Вернемся к началу. Что случилось после того, как к вам пришли художник и менеджер?

- Около 2-х лет ушло на то, чтобы все устаканить и вообще понять, что это будет. Проект стартовал в 2003-м. У нас были специально для дошкольников сделанные персонажи - шарики-смешарики. И дошкольники смотрят этот сериал с удовольствием потому, что они чувствуют, что эти персонажи их. Они круглые и яркие, но не очень, в меру. Для цвета, который нашли Салават Шайхинуров и Маша Сусидко, - художники-постановщики всей этой серии -  мы придумали такое определение: «гамма пастельной кислотности». Гамма модная, но не бьющая в глаза – мы ее немножко притушили и сделали более нежной.

- Вы считаете, что ваши сценарии детские?

- С одной стороны понятно, что мы делаем сериал для дошкольников. Но истории, рассчитанные на самых маленьких, как известно, обычно бывают из серии «познай мир»: вот утюг, вот так он работает, вот лампа… То есть они действительно получаются веселыми уроками. Поэтому мы решили делать истории для старших. Сперва мы думали, что для школьников. А потом сформулировали (у нас есть такая сценарная «библия Смешариков»), что это «истории интересные для взрослых, но понятные детям. Вот, например, был смешной случай: нашего сценариста Лешу Лебедева как-то коллеги упрекали: «ты же пишешь для детей, и там многого нельзя говорить». Он отвечал: «Нет, там все темы возможны, но надо их преподнести так, чтобы было понятно детям». – «Ты же не можешь сделать фильм о проституции!». Он говорит: «На спор!».  И мы сделали замечательный фильм «Горы и конфеты» - о продажной любви.

- Откуда возникла идея делать взрослые истории, если вы делаете сериал для дошкольников в возрасте 4-6 лет?

- Что сегодня происходит с нашей аудиторией? Начиная с двух с половиной лет дети смотрят телевизор. Понятно, что они смотрят картинку и им интересно это, как что-то яркое, движущееся и простое по персонажам. Историю они понять не могут – ее начинают понимать в среднем лет в пять. (Мы много работаем с детскими психологами – я узнал массу нового). Дошкольная психология резко отличается от психологии школьника. Доминантой мира дошкольника является семья. Команда во дворе – на втором плане. Начинается школа и идет резкий перещелк. Семья уходит на второй план, как нечто, в целом освоенное ребенком, а команда, то есть класс, выходит на первое место. Так что, если мы пытаемся сделать сериал для тех и для других, то мы должны соединить команду с семьей. Что мы и попытались сделать, позиционируя три поколения Смешариков. Есть Крош, Бараш, Нюша и Ежик – это дети, есть бабушки-дедушки, их у нас три штуки: Каркарыч, Копатыч и Совунья. А Лосяш и Пин – это два взрослых человека, один из которых занимается изобретательством, а другой – большой, рассеянный ученый. Мы потом уже поняли, что нам не хватает еще одной женщины среднего возраста.

- Мамы?

- Да. Возможно, мы ее будем вводить. Это проблема, нам на нее дети указывают. Каюсь, моя ошибка, я не обратил внимания, что из девяти – только две женщины. Маловато будет. Таким образом, у нас есть команда, и она же – семья. Не сказано, кто чей папа, но есть соответствующие взаимоотношения (причем, все герои на ты). Мы пришли к неожиданным результатам: у нас получается, что весь сериал – с двойным месседжем. И когда в течение всех осенних каникул СТС устраивал ежедневно получасовой показ «Смешариков», по результатам опроса оказалась, что нас смотрят женщины от 4-х до 45-лет – с очень высокой долей аудитории. И мужчины – тоже от 4-х до 45-ти, но с резким провалом от 17-ти до 25-ти (это возраст, когда ребята уже смотрят МTV и т.д.)

- То есть, смотрят и дети, и родители?

- Да. Причем, девушки с 17 до 25 тоже смотрят, а ребята имеют сначала резкое отторжение, а потом возврат. После 45-ти лет начинается охлаждение аудитории сериала. Видимо, потому, что сегодняшние бабушки-дедушки не очень  въезжают в яркие краски, темп и т.д. Таким образом,  мы увидели, что взяли аудиторию не детскую, а семейную. Кстати, на нашем сайте smeshariki.ru (довольно большом, его посещает 5-6 тысяч человек в день, он входит в десятку на топ-100 Рамблера по детским и семейным проектам, что довольно неплохо) нам масса людей пишет: «а почему вы говорите, что сериал для малышей, мы тоже с удовольствием смотрим»! Мы взяли семейную аудиторию неожиданно – это абсолютно не планировалось.

- А вы на что рассчитывали?

- Мы думали, что персонажи будут на 4-6 лет, а истории – на 7-9. Но оказалось, что потенциал сериала позволяет нам сильно расширить так называемый «семейный  хвост» аудитории. А еще для нас очень важно, что мы делаем сериал на вырост. Дети начинают его смотреть и любить в 3-4 года, смысл каких-то историй понимают в 7-8 лет, и потом к нему могут вернуться. В этом смысле «Смешарики» оказались для меня значительно более глубокой работой, направленной на зрителя, чем я рассчитывал сначала. Я думал, что я буду делать коммерческий, индустриальный проект. Мы его и делаем. Но внутри он оказался сложным.

- А как быть с тем, что в фильмах для маленьких вы используете так много цитат из кино? Например, в фильме  «Думают ли о вас на звездах?» я увидела точную цитату из «Ежика в тумане».

- Реминисценции намеренные. Например, в том же фильме есть цитата из «Братьев-Пилотов»,  есть ситуация из «Х-файлс» и др. Есть второй слой – так создан и «Шрек» и, особенно, «Шрек-2». Конечно, мы не такие крутые, как Шреки,  но нам важна, во-первых, подводная игра со взрослыми зрителями, а второе – внутренний кураж для команды. В «Смешариках» есть фильм, который называется «Полеты во сне и наяву», «Танцор диско», есть «Вишневый сад». И будет замечательно, если выросший человек лет через 15 узнает, что некто Антон Палыч Чехов тоже написал «Вишневый сад». 

- Какой у вас сейчас режим показа?

- Сейчас – очень хороший. Нас взяли «Спокойной ночи, малыши». У нее свои трудности связанные с тем, что ее сократили, кажется, до восьми минут. Поэтому они просили сократить и наши серии с 6 с половиной минут до 4-х с половиной. То есть 25 процентов. Это довольно большие потери для зрителя, но мы специальным монтажом стараемся сделать их  неощутимыми.

- С чего вы начинали на телевидении?

-  Мы пришли в телекомпанию Класс – к продюсеру по детским программам канала РТР, когда у нас было готово 3 серии,  и нас сразу поставили на показ в «Спокойной ночи, малыши» по 2 раза в неделю. Мы не рассчитывали так рано попасть на ТВ, думали немного подкопить серий. Но телевидение запросило «Смешариков» минимум на полгода или даже на год раньше, чем я рассчитывал. И не только потому, что мы не плохие. Но и потому, что других нет. Вы же знаете, что сейчас в целом по России зрители резко качнулись в сторону российского кино, к тому же у родителей особое раздражение вызвают западные мультики. И я, как специалист, их прекрасно понимаю: там есть некоторое несовпадение с нашим менталитетом, особенно если сравнить ту мультипликацию, которая была у нас раньше  и довольно жесткую и агрессивную современную. Это чувствуют и продюсеры, поэтому с апреля 2004 года мы - в эфире «Спокойной ночи, малыши», а с сентября 2004 года постоянно в эфире СТС, причем там нас поставили на правильное время – утреннее перед школой. Теперь СТС видит хорошие рейтинги и включило «Смешариков» в жесткую ротацию.

- Вы как-то вкладывались в продвижение?

- Никак. Денег на это не было, да и сейчас нет. Мое любимое изречение, что высокий уровень произведения – это хороший способ сэкономить деньги. Можно сделать плохую вещь и долго ее рекламировать – результат будет. Но, если ты сделал хорошую вещь, то деньги на рекламе можно сэкономить немереные. Нам ведь на телевидении платят так же мало, как и всем отечественным производителям, за исключением специально заказанных игровых сериалов, которые показываются в прайм-тайм и это отбивается рекламными деньгами.

- Так вы не отбиваете свои деньги?

- Пока нет, как и вся российская анимация.

- Но ведь, в отличие от других,  ваш сериал специально задуман как коммерческий?

- Да. И сейчас коммерция потихоньку начинает развиваться. Например, мы в конце 2004-го года начали работать над издательским проектом: выпускаем книжки, журналы, раскраски. Дело возглавляет Маша Корнилова.  Мы это условно называем «издательский дом «Смешарики», хотя это не юрлицо. За год он сделал невероятные успехи: с нуля мы выпустили миллион экземпляров наших книг и журналов, и ЭКСМО, с которым мы это делаем, просто в восторге от того, что творится на рынке. Причем,  ЭКСМО - только наш паблишер и дистрибьютор. Мы все делаем сами и им отдаем уже готовые макеты.

- А из чего состоит ваш издательский проект?

- Есть «Школа смешариков» – это книжки в твердой обложке по 200 страниц – Букварик-смешарик, Читарик– смешарик и Словарик-смешарик (что-то типа энциклопедии), они уже выпущены. Скоро будет еще Считарик. Работающие в издательстве девушки (педагоги и детские психологи) скомпилировали чуть ли не пять методик обучения.  Такие книжки обычно выпускают тиражом 10 тысяч, а нас сразу выпустили 15 тысяч и уже успели подпечатать 2 раза, а последние ЭКСМО выпустило сразу тиражом 30 тысяч. А во второй год мы планируем сделать уже 2 – 2, 5 млн экземпляров. Есть тоненькие книжки «Мультколлекция» – уже вышло 18 по сериям и остальное допечатывается. А журнал «Смешарики» - это отдельная история. Есть такое издательство «Эгмонт», часть большого западного издательства, – оно держит 70-80 % рынка детских журналов всей России, в частности, делает все диснеевские журналы. Они начали издавать наш журнал с 25 тысяч экземпляров ( напоминаю, что журнал «Спокойной ночи, малыши» уже лет 5-7 издается тиражом 10 тысяч). Так мы за полгода догнали до 60 тысяч. И издательство говорит, что в будущем год мы перейдем рубеж 100 тысяч экземпляров. А их хит – диснеевский журнал для девочек «Принцесса», который выходит тиражом 150 тысяч  -  полный рекордсмен на российском рынке.

- Какое содержание вашего журнала?

- Он действительно детский. У каждого из девяти персонажей - свои странички. Вот Совунья – она занимается домом, бытом, вареньем и др. Лосяш – про науку, Нюша, естественно про все женское. Здесь предусмотрено много активности – сделай сам, раскраски и так далее

- Значит, у журнала должна быть более четко определена аудитория.

- Да, он на 4-6 лет, никаких «семейных хвостов». Еще есть такая образовательная «Круглая книжка» – изучаем цвета, цифры и др. Будут книги у каждого смешарика.  Издательский проект – это единственное, что нам пока удалось вывести на самоокупаемость. Один из наших партнеров вложил в этот проект около 150-ти тысяч, благодаря этому он стал раскручиваться. Мы должны вернуть ему деньги в течение ближайшего года-полутора.

- Сможете вернуть?

- Да. Первые возвратные платежи сделаны. Постепенно мы уже начинаем находить не спонсоров, а инвесторов и только сейчас есть надежда, что мы начнем себя оправдывать. Потому что в целом по нашим возможностям -  этот проект  достаточно дорогой. Хотя на самом деле он невероятно дешевый. И потому, что это недорогая флеш-анимация, и потому, что мы экономим на каждой копейке, и потому что работаем в Питере. Кстати, когда мы показали фильмы Олегу Куваеву, якобы корифею флеша, который в этой технологии делал Масяню (отчего программа и стала известна в народе, а не среди специалистов), то он сказал: «я и не знал, что такое можно делать во флеше». Так что постепенно мы подходим к тому, чтобы попытаться начать раскручивать коммерческий маховик проекта. В первый раз в России появится проект вот с таким мерчендайзингом.

- А что касается фильмов – вам платят за каждый показ? Ведь, если это крутят в такой жесткой ротации, то какие-то деньги все же должны поступать?

- Нам платят, но так мало… Надо понимать, что никто нас не купил бы, если бы мы запросили не то, что европейскую цену, но даже цену за серию игровых сериалов. Во-первых, у них нет денег, а во-вторых, у них нет привычки покупать анимацию за приличные деньги

- То есть вы сразу назначили демпинговые цены?

- Да, иначе не купили бы

- То есть теперь вы можете показ мультфильмов воспринимать как бесплатную рекламу для другой продукции?

- На самом деле да. На Западе это устроено так: если мультфильм продается на ТВ, то канал покупает его так задорого, что фильм сразу окупается показом. Второй раз он окупается продажей на видео и DVD, третий раз он окупается мерчендайзингом. При этом, если мерчендайзинг удачный, то он начинает перевешивать и составляет уже 50 процентов дохода. А вот что у нас творится: телевидение покрывает, может быть пятидесятую часть. Видеорынок давал бы больше, если бы не пираты. На видеорынке мы работаем с крупнейшей фирмой – «Союз видео», и они очень довольны результатами. У нас только легально продано около 300 000 экземпляров DVD, кассет. Еще 100-150 % продано пиратских – так что в целом около 600-800 тыс кассет. Это очень большое достижение.  Еще мы выпускаем аудиодиски с переделанными саундтреками – сказки по сериям «Маленькие истории».

- Так значит вы будете выпускать канцтовары, футболки и прочее?

- Только начали. Уже продаются мягкие игрушки, их пока не хватает, поскольку для того, чтобы запустить товар, нужны оборотные средства. Мы находим сейчас партнеров на оборотные средства, и чем дальше мы идем, тем их больше. Для игрушек мы долго искали партнеров в России, Белоруссии, когда вдруг неожиданно нам прислали из Китая (хоть мы ничего не заказывали) образцы всех девяти кукол. Второе – это музыкальные мягкие игрушки. Ты нажимаешь на нее и там специально записанный голос актера говорит:  «здрассьте я Пин, я умею то-то». Уже есть канцелярка, ее много: ручки, пеналы, альбомы, рюкзачки, но только начала поступать. Мы сейчас идем по пути классического развития бренда. А бренд развивается отдельно в промтоварах и отдельно в продовольственных.

- Продукты тоже есть?

- Вышла первая серия детских глазированных сырков.  Они хорошо идут. Для нас в Питере производили опрос на улицах, оказалось, что спонтанное узнавание бренда – 47%, что очень много. Мы рассчитывали процентов на 15-20.

- А чем эти сырки отличаются от других?

- Сегодня, поскольку качество уже у всех более-менее приемлемое, борьба на продуктовом рынке связана только с тем, как привлечь покупателя среди прочих 5 или 15 аналогичных названий. И, прежде всего, это оформление стойки и упаковка. Сегодня в мире идут бои за упаковку.

- Я помню, что были, например, сырки с Винни-Пухом из хитруковского мультфильма. Ваши чем-то лучше?

- «Виннипуховые» и сейчас есть. Но они не очень идут. Фильмы замечательные, но для того, чтобы образ  начал жить, этих фильмов должно быть не 3-4, а 50. Лучше – 100. А такое продолжение уже невозможно без нарушения авторских прав Милна. Мы, создавая Смешариков, говорили со многими авторами насчет Чебурашки, «Ну, погоди» и т.д. И выяснили, что права на все, что можно, продано за рубеж. Например, Чебурашка продан в Японию на условиях, может быть хороших, но для России  он потерян.

- То есть как?

- Права на использование этого образа во всем мире,  за исключением стран СНГ, отданы японцам. Так что для людей, которые пытаются раскручивать Чебурашку как бренд, выход за рубеж закрыт.

- Но страна-то и у нас большая.

- Страна большая, но рынок неразвитый

- А вы разве не только здесь раскручиваетесь?

- Мы пытаемся выходить на восток, у нас связи с Китаем и Кореей и они обнадеживающие. Но для того, чтобы выходить на мировой рынок, надо иметь серьезную историю успеха дома. Так что у нас все впереди.

- Я знаю, что вы начинали на совершенно пустом месте, какого объема ваш проект сейчас?

- Первое наше помещение было 4 небольшие комнаты, а сейчас мы занимаем целый этаж приблизительно 400 квадратных метров. На студии работает человек 120 человек, а всего на проекте около 250-ти.

- И все– таки нельзя считать, что «Смешарики» пришли навеки. Как всякий проект такого рода, он должен иметь конец – его же нельзя вечно доить?

- Мы хотим сделать 208 серий – не знаем, хватит ли денег, пока того, что дает Госкино маловато. Но очень важно и чтобы ребенок получил миф о Смешариках такого масштаба. Мы все время и безуспешно думаем над слоганами «Смешариков». Но у нас есть два пиаровских слогана. Первый – пафосный: «Дать новой России новых детских героев». А второй, который мне больше нравится, заключается в том, что мы считаем наш проект не событием искусства и даже не событием кино. Мы хотим, чтобы наш проект был событием детства для каждого ребенка. И для меня, как для культуролога, в этом есть азарт.

- Таким образом, проект ведь выводится и из-под критики

- Критику я с удовольствием слушаю. Хотя к проекту со стороны коллег отношение неожиданно благосклонное. Вернее, снисходительное

- Они считают, что вы играете на другом поле.

- Думаю, что да. Но мы не можем себе позволить в «Смешариках» заниматься артхаусными изысками – изображение задано миром, а он детский. Наши художники могут придумать много выпендрежного, но тогда просядет внимание детей.

- А вы не думаете, что после «Смешариков» на базе уже существующей большой студии вы начнете что-то другое, нового качества?

- Дальше возникают жесткие индустриальные требования. Есть студия, ее надо кормить проектами. У нас в планах уже два полнометражных 3D фильма о Смешариках. Планируется тинэйджерский сериал Димы Высоцкого и Андрея Сикорского «Котландия», потом думаем делать проект по тибетским мотивам, привлечем в него какое-то восточное государство. Много есть планов. Мои личные интересы и амбиции, которые реализуются в «Смешариках», заключались вот в чем. Мы в «Пилоте» с Сашей Татарским занимались довольно изысканной мультипликацией и получали за это массу призов. Но судьба устроена так, что, если начинаешь с чего-то авангардного, то во второй половине жизни по-детски хочется быть понятным.

.

Источник: "Полит.ру", 19.02.2006,