Наш опыт неинтересен общему человеку. Потому что мы или слишком местные, или очень высокомерные — нам все кажется, что мы уникальные. Это не так. Мы не уникальны даже в степени жестокости — достаточно прочитать книги о ЮАР. Мы такие же люди, как все.

Неприятный человек наш герой, собственной матери стыдится. Да, и смешно это, чего ж стыдиться, другой-то матери нет. Ведь, наверно, она, сочувствуя, вывесила его перину на просушку. Видимо, себя стыдится и переносит это на мать

Белорусская писательница Светлана Алексиевич в воскресенье получила Премию мира Союза немецких книгоиздателей. Это очень почетная и важная международная премия в области культуры Для немцев это аналог Нобелевской премии.

Важнее всего в стихах Фроста не оптимизм и не пессимизм, а отчужденное холодное мастерство, с которым он управляет всеми элементами своих текстов — человеческими и магическими голосами, отчаянием и надеждой, соблазном и долгом

Один из самых влиятельных критиков «переломного» десятилетия Сергей Чупринин с какого-то момента стал «энциклопедистом», фактически сменив профессию: из непосредственного участника литературного процесса он сделался холодным наблюдателем и летописцем

Именно тема мучительных отношений с едой и голодом, помимо ленинградского детства, делает для Добротворской блокаду личным переживанием, возможностью странной проекции внутренних неврозов — в чем она открыто признается