В желе цвета крепкой заварки, пахнущем чем-то сладковато-бальзамическим, куски свинины, опутанные бледными, похожими на водоросли нитями. А вкус был не похож ни на что мне известное - сладкий, тревожно-пряный и коллагеновый.

Для понимающего человека аккуратнейший ладшафт подмосковного экофермера - живая энциклопедия. На грядках здесь произрастает не просто цикорий с петрушкой, а история французской цивилизации и утерянная русская идентичность.

В Англии, Америке, а теперь и в России произошла кулинарная революция. Причем не столько на кухнях — и даже не в ресторанах, — сколько в массовой культуре. Образы пищи стремительно отделяются от чувства голода и вкусовых удовольствий.

Увесистый том под названием «Настоящая русская еда» вышел в свет со знакомыми по ЖЖ рецептами, фотографиями, ласковыми обращениями к почитателям: умницы, хорошие вы мои и прочими фамильярностями.

Людей, по-настоящему умеющих готовить, в литературе, как выясняется, гораздо меньше, чем врачей, но их писательская традиция не менее славна, чем медицинская. Например, мудрым писателем была Елена Молоховец

Дальше другой бы пошел по пути традиционных вареников, слепленных полумесяцем, с косичкой по краю, и стал бы вырезать кружочки тонким чайным стаканом. Но мы поступали иначе: брали широкую чайную чашку, чтобы заготовки выходили побольше...