Территория лагеря была окружена бетонной стеной с колючей проволокой, у входа стояла вооруженная охрана. Узниц расселяли по баракам, в соответствии с национальностью: русские, полячки, латышки, украинки. У каждой национальности была униформа определенного цвета. Русские носили одежду в крупную сине-белую клетку.

Прабабушка не любила рассказывать о военном времени, и самое удивительное, что в семье эта тема вообще не обсуждалась. Но сейчас я узнала, что в советское время быть угнанным в Германию на работы считалось недостойным для советского человека, это приравнивалось к предательству. Говорить об этом было стыдно.

Взявший в качестве псевдонима русскую фамилию, Володин постоянно наполняет свои тексты осколками русской истории и культуры. У его растерянных персонажей нет родины, но Россия (или скорее Советский Союз) — одна из тех родин, которых у них нет в первую очередь. Тоска по погибшей утопии — одна из тех сил, что несет их по смещенному миру, в котором сошли со своих мест запад и восток, леса и пустыни, город и лагерь, мир живых и мир мертвых.

Галина, выступая перед бойцами в Самарканде, читала и свои стихи тоже. Почти под каждым стихотворением стоит печать со словом «разрешено», подписью и датой. Очевидно, ее тетрадь проверял военный цензор. Не все стихотворения ему понравились: в стихотворении «Капитан» ножницами вырезана целая часть.

Военная дисциплина предусматривала строгие наказания. За провинности, опоздания, ошибки медсестрам назначались наряды, в исполнение которых приходилось чистить уборные, убирать морг, работать в кочегарке. Бывало, что провинившиеся спали под замком и за решеткой. В 6 часов утра их будил начальник и отправлял на работу.

"Одеяла" Крэйга Томпсона собрали в 2004 году все возможные награды и восторги классиков англоязычного комикса и с тех пор переведены на два десятка языков. Однако, кажется, что их успех связан не с новаторством, а, наоборот, со старомодностью, идеальным попаданием книги Томпсона в нишу классического романа воспитания.