Автор: Татьяна Трашкова. На момент написания работы ученица 10 класса школы №7, г. Великие Луки, Псковская область. Научный руководитель Ирина Алексеевна Мамедова. 3-я премия XII Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал
К сожалению, людей, прошедших войну, осталось очень и очень мало. Четыре моих прадеда воевали. Двое из них пропали без вести. Все попытки родственников отыскать их могилы после войны не принесли результата. Мой прадед Александр Петрович Петров дошел до Берлина, имел много наград, среди них был и орден «За отвагу». Очень жаль, что при жизни не были записаны его воспоминания о годах войны.
Война другого прадеда, Иосифа Степановича Капралова, длилась всего 17 дней: 1 августа 1944 года его призвали в 504 стрелковый полк, где он, в звании сержанта, был назначен командиром отделения, а 17 августа после тяжелого боя был уволен в запас по ранению.
Прадед получил осколочное ранение в голову, в результате чего потерял зрение. В 19 лет он стал инвалидом. О своих прадедах я слышала с самого раннего детства. Память о них хранится в нашей семье. Но я решила расспросить свою прабабушку, Антонину Павловну Капралову, о том, что она пережила в годы войны. Ей в октябре исполнилось 85 лет. И к своему удивлению, я узнала, что бабушка находилась в немецком трудовом лагере.
Оказалось, что живя с родным и близким человеком, моей прабабушкой, я почти ничего не знала об ее судьбе. Прабабушка прожила долгую и трудную жизнь. Она не воевала, а была угнана в Германию, в город Любек, в трудовой лагерь.
Она не любила рассказывать о военном времени, и самое удивительное, что в семье эта тема вообще не обсуждалась. На вопрос: «Почему бабушка вам об этом не рассказывала?», – моя мама затруднилась ответить.
Но сейчас я узнала, что в советское время быть угнанным в Германию на работы считалось недостойным для советского человека, это приравнивалось к предательству. Говорить об этом было стыдно.
Я узнала, что все военнопленные считались неблагонадежными, и многие по возвращении из плена опять попадали в лагеря, но уже на родине. Наверное, моя прабабушка боялась этой участи, поэтому молчала. Героями тогда считались те, кто воевал на фронте, имел награды. А моя прабабушка трудилась на фашистскую Германию, хотя она это делала не по своей воле.
Я сейчас понимаю, сколько же ей требовалось мужества, сил и выносливости, чтобы выжить в тех условиях. И я рада, что сегодня могу видеть свою прабабушку, разговаривать с ней и собирать по крупицам историю своей семьи и узнавать историю своей страны, историю войны из уст очевидца и свидетеля тех событий.
Антонина Павловна Капралова родилась 14 октября 1924 года в деревне Чирки Великолукской области. Ее отец, Павел Арестович Родионов, был разнорабочим в колхозе, мать, Наталья Пантелеевна Родионова, работала дояркой. Семья состояла из 9-ти человек, семеро из них – дети. Прабабушка была самой старшей в семье. Большая семья жила в доме, который построил отец. Лес на строительство дома выделил колхоз.
Как говорит прабабушка, они считались «середняками». Не голодали, но и лишнего не имели, так как было много детей. В своем хозяйстве имели корову, овец, свиней, кур, а также 40 соток земли.
До войны деревня Чирки насчитывала 46 дворов. По тем меркам она считалась большой. В деревне были клуб и даже детский сад. Во время войны деревня была уничтожена фашистами. Они сожгли все дома.
Этим летом мы вместе с мамой съездили в деревню Чирки. Деревня небольшая, в ней всего две больших улицы. Нам удалось поговорить с жительницей деревни, Антониной Ивановной Кудрявцевой, которой сейчас 77 лет. Во время войны она была девочкой. Помнит, что деревня была сожжена, и рассказала нам, как люди обустраивались после войны. Жили в землянках, работали в колхозе, плохо питались. Антонина Ивановна хорошо помнит семью прабабушки. Так же мы посмотрели на то место, где до войны стоял дом прабабушки. Оказалось, что и дом, который был построен после войны на этом месте, тоже сгорел. Сейчас там пепелище и заросли высокой травы.
Когда моей прабабушке пришло время идти в школу, родители купили ей тетради, ручку, перья, чернила. Мать сшила ей форму из своего платья, а отец сделал деревянный пенал, который был ее гордостью (такого ни у кого не было).
Холщевая сумка на длинной лямке с большой пуговицей-застежкой была также сшита матерью и тоже являлась предметом гордости.
Прабабушка вспоминает, что в школе ей нравилось, училась она хорошо. Очень любила свою учительницу, и до сих пор помнит, что ее звали Мария Никандровна Тихомирова. В 10 лет прабабушку приняли в пионеры, она очень гордилась этим, так как носить пионерский галстук в то время было почетно.
В 12 лет, после окончания начальной школы, ее перевели в среднюю, находившуюся в 4 км от родной деревни. В новой школе она проучилась только два дня. Отец больше учиться не разрешил и сказал, что нужно работать. Не помогли ни слезы, ни уговоры учителей.
Так моя прабабушка стала членом колхоза. Для меня удивительно, что в возрасте 12 лет в то время уже брали на работу. Когда я спросила, хотела ли она работать, прабабушка ответила, что у нее не было выбора, она не могла пойти против воли отца.
Где она только не работала: на уборке сена, льна, копала картофель, молотила зерно, пасла скот, чистила скотники. Работала за трудодни. Складывали трудодни семьи и выделяли зерно, картошку, яблоки, мед. После работы нужно было помогать матери по хозяйству и присматривать за младшими детьми. Очень уставала. Хотелось побегать со сверстниками, а когда видела, как подружки шли в школу, – плакала.
Прабабушка вспоминает, как они вдвоем с братом нянчили младшую сестру, очень капризную. Пока качали в люльке – лежала спокойно, когда отходили – заходилась плачем. Из-за этого они не успевали выполнять поручения отца по дому и частенько бывали наказаны. Самое страшное наказание – порка. Страрушка-соседка посоветовала им напоить сестренку маковым молоком.
Дети вскипятили молоко и добавили туда собранный мак. Этим отваром была напоена крикливая сестра. Девочка спала до позднего вечера.
За это время прабабушка и ее брат успели накопать ведро картошки, нарубить хряпы свиньям и переделать кучу других дел. Всё открылось, когда вечером мать взяла сестренку на руки, обеспокоенная ее долгим сном. У малышки началась рвота маковыми зернами. Гнев отца можно себе представить.
Однажды отец отправил Тоню вместе с братом Колей в поселок Насву в магазин за осьмушкой табака. Я спросила прабабушку, что такое осьмушка. Она сказала, что это около ста грамм табака, который продавали на развес. Сигарет тогда не было, а папиросы были очень дорогие. Так же удивительно было для меня, что детям продавали табак. Но бабушка сказала, что в округе их все знали и доверяли. Самое интересное, что дети по дороге забыли, за чем их послал отец. И вместо осьмушки табака они купили осьмушку дрожжей, которые тут же и съели. За это им очень влетело от отца.
Из довоенной жизни бабушка любит вспоминать, как ходили в церковь на Пасху, на крестный ход и всенощную службу. Как шли нарядно одетые, с узелками, в которых были крашеные яйца и пироги. Как бы не уставали за день, всё равно шли, хотя идти было далеко.
В церкви можно было встретиться с родственниками и знакомыми. Это были новые впечатления, которых так не хватало. Мне очень странно, как бабушка, будучи пионеркой, а в дальнейшем и комсомолкой, верила в бога и ходила в церковь. Но бабушка рассказала, что молодежь ходила в церковь из любопытства и по настоянию родителей, особенно бабушек. Также в церковь ходили тайно, чтобы не знали райкомовские работники и председатель колхоза.
Все работы в деревне прекращались 28 августа: праздновали праздник Успения Пресвятой Богородицы. К празднику готовились: гнали самогон, варили пиво, пекли пироги, резали овец, гусей. В праздник ходили друг к другу в гости, пели песни.
В 15 лет прабабушка вступила в комсомол. Ее приняли за хорошую работу в колхозе. Ходила в Насву на собрания, училась на трактористку.
Наступил 1940 год. Отца забрали на Финскую войну. Прабабушка говорила, что тогда все готовились к войне. Когда она начнется – не знали, но что будет, не сомневались. Правительство успокаивало народ, говорило, что войны не будет, ведь в 1939 году Германия и Советский Союз подписали договор о ненападении. Оказалось, что народ обладал большей интуицией, чем правительство страны.
Вернулся с Финской войны отец. Рассказывая о своем отце, прабабушка утирает слезы. Отец был очень строгим, но при этом справедливым человеком, хорошим хозяином, любое дело было ему по плечу. Прабабушка вспоминает и по сей день, прежде всего, не наказания отца, а то, что он в 41-ом добровольцем опять пошел на войну, оставив беременную жену и шестерых детей. С этой войны он так и не вернулся.
Продолжение следует
