13.10.2021 | Книги

Не выходи из зеркала

Рецензия студента школы культурной журналистики Александра Москвина на книгу Максима Кабира «Пиковая дама».

 Обычно новеллизации считают чем-то второсортным. Книга, написанная на основе ужастиков «Пиковая дама. Чёрный обряд» (2015, реж С. Подгаевский) и «Пиковая дама. Зазеркалье» (2018, реж. А. Домогаров-мл.), получилась вполне самостоятельной. Её автором выступил не безвестный «литературный призрак», а Максим Кабир – яркий представитель «тёмной волны» российского хоррора. Ранее в серии «Самая страшная книга», где издана «Пиковая дама», вышли его роман «Скелеты» и сборник рассказов «Призраки».

Фильмы Подгаевского доказали, что отечественный хоррор может быть успешным (хотя сиквел и провалился в прокате). Пугающие идеи режиссёр вылавливает в тихих омутах российского фольклора. Впрочем, аутентичность пиковой дамы, яги, русалок и других персонажей его фильмов растворяется за клишированными сюжетами, назойливыми спецэффектами и скримерами с закосом под Голливуд. Тяга к отечественным основам и западной стилистике сближает Подгаевского и Кабира.

Сюжетная основа осталась прежней. Губная помада выводит на зеркале дверь и лесенку. Нестройный хор голосов повторяет «Пиковая дама, приди!». Шуточный обряд оборачивается трагедией. Один за другим его участники гибнут, а живым чудится чёрный лик в зеркалах и зловещее щёлканье ножниц. В первой части жуткой героине детского фольклора противостоят разведённые родители девочки-подростка, во второй борьбу с тёмной силой ведут ученики школы-интерната.

Оба фильма очень схематичны: локации выглядят нежилыми, персонажи – лишёнными биографий. Кабир тяготеет к избыточной детальности. Ужас он разбавляет социальной драмой. Мистика олицетворяет душевную травму подростка из-за развода родителей («Чёрный обряд») или смерти матери («Зазеркалье»). Кабир делает страдание острее и объёмнее. В первой части он создаёт новую историю развода – к разрыву приведёт успешный бизнес жены и финансовые неудачи мужа, а не коварная разлучница, вскользь упомянутая в фильме. Социальные мотивы плюсует к сверхъестественному ужасу засевший в массовом сознании страх нестабильности.

Ещё основательнее Кабир проработал мистическую сторону – здесь она не помогает преодолеть травмирующий опыт, как это водится в мейнстримовой прозе, а усугубляет его. На экране пиковая дама – жестокая графиня из XIX века. Она убивала детей и пала от рук разгневанных крестьян (этакий гибрид Салтычихи и Фредди Крюгера). В книге её появление сопровождается колыбельной, «которой мертвецы убаюкивают мертвецов», а истоки силы уводят к древним богам, живущим во мраке и питающимся падалью. Писатель дополняет мифологию фильма ритуалом Бесовского шепота, что резко изменит финал.

Не все отклонения от сюжета пошли на пользу. Попытки увязать сущность пиковой дамы с псевдонаучными теориями уместнее смотрелись бы в программах Игоря Прокопенко. Одну из героинь автор превращает в эпатажную неформалку, помешанную на блэк-метале, что не влияет на ход событий. Хотя  экстремальная музыка созвучнее книге, чем саундтрек оригинала.

Кабир, наполнив текст грубоватыми метафорами и мифологией запредельного мрака, сделал чужой сюжет своим. В «Пиковых дамах» исчезли логические нестыковки и обострились драматические ситуации. Фильмы напоминают нелепый детский обряд «вызывания», а книга – полноценный ритуал, пробуждающий могущественные силы едва ли не лавкрафтианского масштаба. Опыт письма по чужому сюжету полезен и для Кабира: он снизил накал жестокости, минимизировал эротику и локализовал действие – обычно в его романах кровавый кошмар охватывает если не весь мир, то, как минимум, целый город.

Дополнительно:

 Растущий коммерческий успех отечественных хорроров в последние годы уже приводил к появлению новеллизаций. Ранее в серии «Самая страшная книга» вышел роман «Рассвет» Олега Кожина по мотивам одноимённого фильма ужасов, а серия «Российский кинотриллер» открылась книгой Сергея Дёмина (под коллективным псевдонимом «Александр Варго») и Анны Курилёвой «Проводник».

Обычно в случае новеллизации не возникает вопрос «Что лучше – фильм или книга?» - всё-таки кинематограф здесь первостепенен. Однако в истории российской беллетристики встречаются и обратные примеры. Так, роман «Жесть», написанный Александром Щёголевым на основе одноимённого фильма, не только оказался содержательнее и логичнее первоисточника, но и считается одним из лучших триллеров «нулевых». Актёр и продюсер Юсуп Бахшиев даже планировал снять сериал именно по книге, однако из-за нехватки финансов проект не был реализован.