публикация:
Стенгазета
Текст: Мирослава Тырина
Джон Адамс определён аналитическим музыкознанием в компанию композиторов-минималистов, и продолжает конструировать внутри неё свой обособленный джонадамсовский мир. Делает это легко и играючи – достаточно посмотреть на названия его пьес. Здесь и «Фанфары для поездки по вековому лесу на быстрой машине», и «Книга несуществующих танцев Джона».
«Must the Devil Have All the Good Tunes?» («Должен ли дьявол иметь все хорошие мелодии?») – его новый концерт для фортепиано с оркестром. Сочинение записано на лейбле Deutsche Grammophon ещё в 2019 году, но в виде электронного альбома вышло 17 апреля 2020. В августе оно появится ещё на виниле и в видео-формате.
Выбрав для концерта такое название, Адамс пожимает руку и Гуно с его «Фаустом», и Листу – автору «Мефисто-вальса». Но также это и большая самоирония. Джон Адамс вообще не стесняется сочинения хороших мелодий (что, например, среди многих современных композиторов считается даже чем-то кощунственным). Но автора «Наивной сентиментальной музыки» и «Шехерезады-2» это не волнует. Сегодня, как и 40 лет назад, он пишет потрясающе красивое сочинение – с зажигательными танцевальными ритмами и нежными, выразительными мелодиями.
В первой части – «Gritty, funky, but in strict tempo» («с песком», броско, но в строгом темпе), Адамс замешивает все образы, которые будут развиваться в других частях. Это такая адская вечеринка с постепенным насыщением оркестровой партитуры. В хороводе образов кружатся всевозможные мефистофельские тени, рисуемые низкими инструментами (бас-гитарой, контрабасовым кларнетом), и кабацкие завсегдатаи прокуренной Америки 30-х, возникающие в кантри-звуках фортепиано хонки-тонки. Сквозь плотную музыкальную фактуру периодически прорывается чистый и кристальный звук оркестрового колокола, только усиливающий общий полистилистический эффект.
Для Джона Адамса работа с Deutsche Grammophon – новый опыт (он сотрудничает с нью-йоркском лейблом Nonesuch), а вот для китайской пианистки Juja Wang и венесуэльского дирижёра Густаво Дудамеля это обычная практика. Оба подписали долгосрочные контракты с Deutsche Grammophon. Сложившаяся концертная история и у трио – композитор-пианистка-дирижёр. Дудамель в качестве главного дирижёра Лос-Анджелесского филармонического оркестра часто исполняет сочинения Джона Адамса. Жизнеутверждающая энергия, бьющая магическим потоком из его палочки, ярко воплощает колоритные мелодии композитора. Под управлением Дудамеля Лос-Анджелесский филармонический превращается в «оркестр из мира Джона Адамса» - ироничного, чудаковатого и неизменно гармоничного. Юя Ванг почти не играет современную музыку, но для Джона Адамса делает исключение. Благодаря своей невероятной исполнительской технике пианистка получила прозвище «летающие пальцы», а пьесы Адамса – лучший тренажёрный зал для её таланта. Партия рояля в «Must the Devil Have All the Good Tunes?» очень сложна для исполнения, но Юя Ванг справляется с ней легко и обаятельно.
Вряд ли кто-то назовёт Джона Адамса авангардным композитором, тем не менее он идёт по очень радикальному пути. Нужна большая внутренняя решимость, чтобы выбрать один творческий курс и на протяжении многих лет самозабвенно исследовать его, создавая стабильно красивые вещи. Уже больше 50 лет Адамс-минималист создаёт свой собственный звуковой мир, совершая внутри него грандиозные перевороты и потрясающие открытия, и делает это с изяществом профессионала и пытливостью первооткрывателя.
Дополнительно:
Фортепиано хонки-тонк – намеренно расстроенный инструмент, предназначенный для исполнения в стиле honkey-tonky. Этот музыкальный стиль, появившийся в Америке в 30-х годах, оказал большое влияние на развитие рэгтайма, буги-вуги и кантри.
Джон Адамс рассказал в одном из интервью, что название он позаимствовал из статьи о Дороти Рей в очень старом номере журнала New Yorker. «Точно так же, как я впервые столкнулся с названием «Алилуйя Джанкшн» и знал, что мне нужно написать пьесу с таким названием, когда я увидел фразу «Должен ли дьявол иметь все хорошие мелодии?», я подумал про себя: «Это хорошее название, просто ждущее пьесу». Фраза подсказывала «Пляску смерти», только не в стиле Листа, а скорее в фанк-американском стиле». Джон Адамс также отмечает, что происхождение фразы приписывается Мартину Лютеру и различным теологам 18-19 веков.
