Премьера спектакля Теодороса Терзопулоса «Маузер» прошла в формате прямой трансляции. Пустой зал, в котором была поставлена театрализованная оратория, вдруг превратился в ораторий – в место для некой религиозной службы. Хорами и ритуальными танцами здесь воспевается новый Бог – революция.
Пьеса «Маузер» Хайнера Мюллера была написана в 1970-м году. В ее основе лежит эпизод из романа Шолохова «Тихий Дон» и мотивы брехтовской «поучительной» пьесы «Мероприятие». В этом произведении Брехт описал, как далеко могут зайти участники коммунистического движения ради своих идеалов.
В «Мероприятии» Брехта и в «Маузере» Мюллера, подобно античной драме, задействован хор «судей» – сторонних наблюдателей. В режиссуре Терзопулоса хор обретает еще несколько значений: он исполняет не только песни Красной революции, но также фрагменты христианских духовных гимнов и ритуальное горловое пение. Хористы в «Маузере» теперь играют роль и судей, и «красного» движения, и высшей силы, требующей беспрекословного подчинения.
По краю авансцены тянется полоса солдатских ботинок, как следы на месте расстрела. На белом заднике раскинулось огромное распятие из шинелей. В центре – круг под судейской трибуной, на котором стоят пятеро обвиняемых. Надев на шею массивный крест, Судья диктует волю системы с трибуны-амвона.
Зрительский зал Александринского театра разрезан вдоль красной дорожкой. Инструктор, которому поручено судить героя, сидит лицом к залу у самой сцены, во главе женского хора. Напротив, под Царской ложей, расположены места мужского хора и Первой Жертвы – солдата Б, некогда возглавлявшего трибунал. Скоро Б будет приговорен к расстрелу как враг революции. Последним, что он увидит, станет «зрачок револьвера» солдата А, которому суждено занять его место. Сначала в руководстве трибунала, затем – у стены, где он станет Второй Жертвой.
Обвиняемые – это образ приговоренных революционеров. Это и солдат А, и солдат Б, и любой следующий, кто стал бесполезным для общего дела. Их эмоции выделяет белый рисующий свет, а в особо напряженные моменты поверх полуобнаженных фигур героев разливается густое алое свечение – алый цвет революции и крови.«Маузер» работает как пугающая машина из одинаковых винтиков. Артисты играют не конкретных персонажей, а скорее позицию одного героя в разные моменты судебного дела. У них одинаковые реплики, каждый судья может стать обвиняемым, а каждый обвиняемый – жертвой, поэтому различие межу «я» и «другим я» сводится к тонкому оттенку общей эмоции.
Город Витебск, в котором находится трибунал – это не конкретное, а любое место, где вспыхнула революция; это исторический опыт любой страны. В более глубоком понимании Терзопулос показал зрителю не историю Гражданской войны в России и не революцию как таковую. В «Маузере» трагедия героя, вынужденного противиться своей природе, начинает звучать как проблема гуманизма. Режиссер показывает, что человек – не смертоносная машина, а револьвер – не продолжение руки. «Я между рукой и револьвером, между пальцем и курком», - говорит революционер, разделяя себя и оружие.
Герои «Маузера» готовы принести в жертву себя, чтобы не убивать других, потому что они осознали свою личную ответственность. Перестав быть «руками революции», они обрели человечность. Однако революции не нужен человек, ей нужно орудие – маузер.
Дополнительно:
В интервью для журнала «Сеанс» Теодорос Терзопулос сказал, что премьера «Маузера» без живого зрителя стала для него «неприятным сюрпризом». Однако режиссер считает, что спектакль прошел успешно. В этом помог его метод работы с актерами:
«Я много лет занимаюсь трагедией, а что отличает этот древний жанр? — присутствие Диониса. Предстояние актера перед божеством. Именно к нему обращался древнегреческий актер, а не к своей подруге в первом ряду. Этим отличается трагедия от драмы, в которой нет выхода в божественное измерение, а действие ограничивается отношениями между людьми. Накануне премьеры я напутствовал александринских актеров: «Играйте для Диониса, бога театра. Он будет вашим особым зрителем. Да, вы окажетесь перед пустым залом, но все равно — играйте, посылая энергию далеко за горизонт. Зрители на самом деле есть, множество, просто вы их не видите» (журнал «Сеанс», автор публикации – Евгений Авраменко).
