08.02.2021 | Опера

Опера в баблах

Рецензия студентки школы культурной журналистики Марии Невидимовой на оперу Владимира Раннева «Проза» в Электротеатре Станиславский.

Назвав свою оперу «Прозой» петербургский композитор и режиссер Владимир Раннев вывел значение текста в ней на первый план. И это не случайно: в основе оперы лежат сразу два прозаических литературных источника – чеховская повесть «Степь» и рассказ Юрия Мамлеева «Жених». И с каждым из этих текстов композитор поступил по-разному.

Главным участником сценического действия становятся не актеры, а текст мамлеевского «Жениха»– инфернального, фантасмагорического рассказа о сытой жизни убийцы в семье убитой им девочки. Предложения и фразы из рассказа последовательно появляются по центру сцены в огромных баблах комикса, которые проецируются на нее вместе с иллюстрациями к происходящему (сценография Марины Алексеевой). Зрителю, желающему понять сюжет, необходимо оперу скорее читать, а не слушать.

Но «Проза» допускает и иное восприятие, слушать ее можно и без визуального ряда (не зря Fancy Music выпустили CD-диск с аудиовариантом оперы). При этом текст окажется совсем другим и разобрать его будет сложно. Ни оркестра, ни инструменталистов в опере нет, а весь звуковой массив создает пение голосов ансамбля N’Caged и хора Электротеатра. Они филигранно пропевают текст чеховской «Степи», но смысл его при этом теряется – в быстрых темпах, выкриках, шепотах, говоре и в почти тотальном отсутствии пауз. В опере Раннева текст Чехова существует лишь подспудно и выполняет функцию скорее фонетическую, чем семантическую, задает экспрессивный эмоциональный тон. И, казалось бы, в таком случае Раннев мог бы избрать любой текст – но именно образ русской дороги из чеховской «Степи» композитор воплощает здесь самим звучанием этого непрерывного фонетического потока.

Свой спектакль композитор сравнивает с постдраматическим музыкальным театром Хайнера Гёббельса, в котором и слово, и музыка, и действие существуют автономно и не образуют иерархию. По словам Раннева, сценический комикс создавался вне связи с музыкой и звучание чеховской «Степи» никаким образом не иллюстрирует события «Жениха». Если комикс описывает смерть, а в музыке в этот момент возникает крик, то это лишь удачное совпадение. Совместив в «Прозе» разные литературные источники, позволив им действовать одновременно, разрушив семантику поющегося текста и экспериментируя со сценическим пространством, Раннев создал постдраматическую оперу европейского образца.

С другой стороны, оперой Раннева управляет прозаический литературный текст – и на сюжетном, и на сценическом, и на музыкальном уровнях. Он словно заземляет повествование, делает его конкретным и последовательным – явление нетипичное для постдраматических произведений и свойственной им смысловой дискретности. Литературоцентричность «Прозы» сообщает ей качество «русскости», которое так и подталкивает назвать музыкальный театр Раннева «русским постдраматическим».

Дополнительно:

«Проза» – это второй режиссерский опыт Владимира Раннева. Первым была опера «Два акта» (2012). В ней Раннев также совмещает разные тексты, воплощая принципы постдраматического театра. Но в этом случае они взяты из одного источника – либретто Дмитрия Пригова. Слова героев сюжета – Гамлета и Фауста – Ранннев перевел на соответствующие их национальной принадлежности языки, английский и немецкий.