28.12.2020 | Книги

По Фрейду. Почти

Рецензия студентки школы культурной журналистики Марины Кирюниной на роман Эшколь Нево «Три этажа».

Писатель Эшколь Нево довольно известен на своей родине – в Израиле. В этом году его книга – роман «Три этажа» – впервые вышла на русском языке. Рассказ о трагедиях и внутренних драмах жителей одного дома переплетается с проблемами, которые существуют в стране.
Эшколь Нево (родился в 1971 году в Иерусалиме) ­­– израильский писатель. Он родился в Иерусалиме, в армии был офицером разведки. Учился на факультете психологии, затем начал работать автором в рекламных агентствах и писать книги. Является внуком бывшего премьер-министра Израиля Леви Эшколя.

«Три этажа» – психологическая драма о жителях довольно благополучного района близ Тель-Авива. В трехэтажном доме живут несколько семей, в которых происходит что-то катастрофическое: разлад, сумасшествие, одиночество.

Действие романа охватывает жителей всех трех этажей по очереди: отсюда и линейность повествования (что не мешает ему быть крайне драматичным). Причем самой трагической становится первая история: семья с двумя детьми, в которой супруги охладели друг к другу, ввязывается в скандал. Из-за постоянной занятности родителей 9-летнюю дочь приходится оставлять с пожилой соседской парой. Постепенно мужчина, с которым остается девочка, сходит с ума – но отцу кажется, что он применяет сексуальное насилие к ребенку. Подозрения отца и равнодушие матери приводит к трагедии - и виновником становится не тот, от кого этого ждешь.

Истории со второго и третьего этажа – можно сказать, «вдовьи»: одна вдова при живом муже, у другой супруг и вправду умер. Но если женщина со второго этажа тщательно скрывает от мужа все подробности своей жизни, то третья наговаривает свою историю на автоответчик, потому что он «говорит» его голосом.

Психологизм книги Нево заключается в том, что через действия и слова своих героев он раскрывает простую истину: у каждого из нас есть то, о чем боимся вспоминать даже мы сами. И никому об этом не скажем. Правда, персонажи «Трех этажей» все же говорят: но стыдясь, украдкой, «лишь бы никто другой не услышал». И вправду – как можно признаться в сексе с несовершеннолетней или в укрывательстве преступника? Или даже в предательстве любви – даже если человек уже давно мертв.

В последней истории героиня романа узнает о фрейдистской теории про три пласта человеческой психики: «Оно», «Я» и «Сверх-Я». Через усиленное сопротивление она к этому «Сверх-Я» все же приходит, а вот жители первого и второго этажей как бы застревают на «Оно» и «Я».

Нево подчеркивает зыбкость этих историй: вот-вот страшная тайна выплывет на поверхность, и открытый финал превратится в настоящую трагедию. Вот сейчас твоей жене скажут об измене. А вот тебя, женщину со второго этажа, обвинят в «прикрытии» преступника, да и ты сама вот-вот сойдешь с ума, как когда-то твоя мать. И твою дочь тоже давно пора отдать в психбольницу.

Почти у всех историй открытый финал – который, кажется, ничем хорошим не закончится. Впрочем, у последней настрой вполне оптимистический – что тоже удивляет (но не факт, что все закончится хорошо).

Во всех историях так или иначе проскальзывает политика. Особенно это заметно в третьей (и самой длинной) части – когда бывшая судья попадает на массовые протесты и сначала все происходящее вызывает у нее только возмущение и недоумение.

Каждый из героев «Трех этажей» одинок: даже при живых детях и супругах. Возможно, что последняя история заканчивается довольно позитивно как раз потому, что ее героиня была лишена всего изначально – муж мертв, она сама на пенсии, а единственный сын отрекся. То есть слишком явное одиночество.

«Три этажа» читается как попытка проанализировать типичный «средний класс», проникнуть в его жизнь и проблемы и заглянуть в окна вот этого дома: проверить, а все ли там так хорошо, как кажется с улицы? И наверняка окажется, что нет.

Дополнительно:

Сам Эшколь Нево говорил в своих интервью, что в первую очередь хотел бы видеть переведенной на русский совсем другую свою книгу – «Последняя миква в Сибири». Вот, что он говорил о своих русскоязычных читателях:«…И только от русскоговорящих я пока не ничего слышал, не получал никаких откликов. Это огорчает, но я уверен, что просто еще не настал момент. Я очень надеюсь на начало какого-то диалога с этими людьми, диалога, из которого я наверняка смогу почерпнуть много нового. Я готов выслушивать недовольные реакции, конструктивную критику».