Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

26.11.2020 | Нешкольная история

В лесу родилась елочка… и не только. Часть 2

Будни и новогодние праздники поколения 1940-х – начала 1960-х годов

публикация:

Стенгазета


Авторы: Алена Борыгина, Дарья Мартынова. На момент написания работы ученицы 9-го класса средней школы г. Няндома, Архангельская область. Научный руководитель Галина Николаевна Сошнева. 3-я премия XX Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал


ЕЩЕ НА ЭТУ ТЕМУ:
В лесу родилась елочка… и не только. Часть 1
Хотя мама Нины Федоровны Жигаловой воспитывала дочерей одна, в 1 класс Нина пошла во всем новом. И форму мама купила и портфель. «А тетради немецкие, из Германии односельчанин привез, Иван Шабалин. Он там служил еще несколько лет, после того, как война закончилась. Он любил меня, соседского ребенка, вот и привез несколько тетрадок. А они такие красивые, странички гладенькие, чтобы перо не цеплялось, – с восторгом вспоминает она сейчас. – Учеба хорошо пошла. Помню, букварь прошли, бойко читала. Учительница мне дала книгу “Первоклассница” на каникулы. Я ее мигом прочитала».

В 1959 году Нина Федоровна окончила 10 класс, а в 1961 педучилище. Оканчивая школу, она жила на квартире в поселке Солгинского ДСК (домостроительного комбината) с тремя девочками. Находился он в 20 км от родной деревни. В комнате имелась печь с плитой, на которой девочки и готовили из продуктов, привезенных из дома. Все необходимые вещи везли из дома.
Регулярного сообщения между населенными пунктами не существовало, поэтому добирались на чем придется.

Матрас с подушкой и одеялом привезли на колхозной лошади. «Чтоб машины ходили? – говорит Нина Федоровна. – Если летом дорога хорошая, на машине какой-либо можно подъехать. Но ходили-то они не регулярно. Можно было и день до Коноши добираться».

Валерий Владимирович Свистулин тоже учился не в родной деревне. Когда 7 класс окончил, хотел на лесозаготовки на зиму уйти, заработать, но не отпустил отец. Предложил пойти в 8 класс. «В 30 км от нас в Бекетово находилась средняя школа, – рассказывал он. – Возьмем с ребятами котомки, туда картошки, хлеба немного, соли. И на неделю. Жили на квартире у старушки и платили 10 рублей за постой. У нее в доме две комнаты, в одной сын с невесткой и ребенком, в другой мы с бабушкой.
Денежной оплаты за труд в колхозе не получали, но нам приходилось платить 150 рублей за обучение в школе.

Плату за обучение в старших классах школы и вузах ввели еще в октябре 1940 года. В столичных школах плата составила 200 рублей, в провинциальных – 150, в столичных вузах – 400 рублей. Учитывая, что в крестьянских семьях воспитывалось 6–7 детей в среднем, в рабочих 3–4 ребенка, за всех платить было невозможно. Отменили плату за обучение только в 1956 году.

Мы поинтересовались, откуда родители брали деньги на оплату обучения в школе. Валерий Владимирович ответил, что им приходилось что-либо продавать. Только после 1959 года частично вместо трудодней колхозникам стали платить деньгами. «При школе имелся и интернат, где жили дети из других деревень, но туда брали только сирот, чьи отцы погибли на фронте, их там и кормили. А у меня отец вернулся, поэтому я и жил на квартире, а точнее снимал угол, приходилось с другом спать на узенькой кровати вдвоем. Сами себе и готовили. Утром чего-нибудь поедим, бабушка вместе со своими чугунами наш чугунок с картошкой поставит в русскую печь, потом и едим. Иногда из дома и кусок мяса принесем. Родители большое хозяйство держали: корова, теленок, овцы, куры, иначе не прожить».

Окончив десятилетку, Валерий Свистулин хотел продолжить образование. На этом и отец настаивал, хотел сыну лучшей доли. Но колхозники, как известно, не имели паспортов. Первоначально граждане СССР обходились без паспортов, но в 1932 году ввели паспортную систему, выдав соответствующий документ горожанам, а вот крестьяне его не получили.
Перемещаться по стране можно было только при наличии паспорта, поэтому крестьяне оказались прикрепленными к колхозам.

Получить паспорт колхозники могли, только предъявив соответствующую справку от правления колхоза, например, если ехали учиться.

Чтобы получить паспорт, отец Валерия Владимировича, как он говорит, «поставил председателю бутылку и за столом, как бы невзначай, сказал, что Валерке бы паспорт нужен. Тот и написал сразу, а печать всегда в кармане была». И, получив паспорт, Валерий Владимирович в 1958 году поехал в Няндому, где в это время жила сестра, уехавшая работать нянькой в семью. Уехала еще ребенком, чтобы паспорт в городе получить.

Первоначально в Няндому он не собирался. Хотел поступать после десятилетки в художественное училище, очень хорошо рисовал. Но отец сказал, что надо деньги зарабатывать, а не баловством заниматься. И отправился Валерий в Няндомское железнодорожное училище. Приехал, а набор окончен, но его взяли, когда узнали, что десятилетку закончил. Их в группе всего 8 человек таких было.

Когда мы поинтересовались, нравилось ли ему в железнодорожном училище, он ответил, что конечно. Школу он «окончил в фуфайке, а в училище выдавали форму, 2 пары обуви, бушлат, фуражку, 3 раза в день кормили». Но голод они всё равно ощущали, и когда местные по воскресеньям в столовую не приходили, то наедались. В городе сложили даже присказку: «Жэушники идут – форма, еле ноги волокут – норма». Учреждения ФЗО (фабрично-заводского обучения), созданные перед Великой Отечественной войной, должны были обеспечить страну рабочими кадрами. Учащиеся ФЗО находились на государственном довольствии, то есть обеспечивались одеждой, обувью, питанием, общежитием.

У Зои Николаевны Автаевой воспоминания о школе тоже весьма скромные, хотя родилась она гораздо позже. Когда она пошла в 1 класс, ее даже никто не провожал, так как маме надо было собирать папу в лес на заготовки. В школу Зоя пришла без цветов, с матерчатой сумкой, сшитой из тряпок. В ней носила книги и тетради.
Все книги покупали сами, раньше вообще в школе ничего не выдавали.

С 7 лет Зоя с мамой летом уходила в лес, собирала ягоды, а потом продавала их в городе. Именно на часть из заработанных денег покупали учебные принадлежности.

Только когда Зоя поехала учиться после 8 класса, ей начали покупать одежду, до этого, как мы упоминали, всё шила мама. Поступать в техникум в город Алатырь она отправилась пешком рано утром, захватив чемодан с железными углами. Надо было пройти пешком 12 км. Поступила она в лесотехнический техникум. «И вот 1 сентября. Помню чулки за 98 копеек капроновые, мама мне купила, я их одела прямо у ворот техникума. Форма – фартук и косички с бантиком. Первую школьную форму мама сшила из саржи, это такая плотная ткань. Потом я получила стипендию – 20 рублей, купила темно-синюю ткань, штапель с лавсаном, и мама сшила мне костюмчик – юбочку и пиджачок».

В семье Болотовых воспитывалось трое детей. В положенном возрасте они пошли в начальную школу, что находилась в поселке «21 квартал». А потом дети переходили в школу поселка Тавенга, где находилась 8-летняя школа, потом в школу станции Явенга в 30 км от поселка «21 квартал».

«Каждый понедельник утром дети отправлялись пешком в Тавенгу, где жили в интернате и учились в школе всю неделю, – вспоминает Нина Васильевна. – Даже вопрос никогда не возникал по поводу того, как возить детей в школу за 10 км. Ходили, зимой ползли буквально на четвереньках 2 км до леса по полю, когда мело сильно. Приходилось и на лыжах добираться. Зимой иногда кто-нибудь на тракторе довезет до моста. Дальше дороги нет. Факел возьмем и идем в 6 утра. Волки воют... С собой котомка, а в ней хлеба немного, сгущенка, может. Один рубль родители давали на мелкие расходы, например, коробочку монпансье (леденцы в металлической коробочке)». Когда стали учиться в Тавенге, приходилось идти уже 30 км. Весной тает, река разольется, как пройти? Брат однажды решил по льдине перейти, а ее оторвало и понесло… Благо за елку зацепился, так и выбрался».

Окончание следует

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде.









Рекомендованные материалы


Стенгазета

Ударим всеобучем по врагу! Часть 2

Алатырские дети шефствовали над ранеными. Помогали фронтовикам, многие из которых были малограмотны, писать письма, читали им вслух, устраивали самодеятельные концерты. Для нужд госпиталей учащиеся собирали пузырьки, мелкую посуду, ветошь.

Стенгазета

Ударим всеобучем по врагу! Часть 1

Приезжим помогала не только школьная администрация, но и учащиеся: собирали теплые вещи, обувь, школьные принадлежности, книги. Но, судя по протоколам педсоветов, отношение между местными и эвакуированными школьниками не всегда было безоблачным.