11.06.2020 | Нешкольная история

Цена Победы. Часть 1

И помнить тяжело, и забыть нельзя

Поколение моих родственников, переживших войну, старалось забыть ужасы тех лет. Бабушка и дедушка, прабабушки и прадедушки мало рассказывали о том времени. Поколение 50-х, к которым относится другая моя бабушка, не видело войны, но генетически было связано с ней нераздельно.

Дети этого поколения играли «в войну», смотрели фильмы о войне, читали о ней книги. На праздники в школы приходили ветераны и рассказывали о фронте, хотя их рассказы были однотипны. И книги, и фильмы, и рассказы ветеранов были о войне в целом, но не о пережитом. Детей, да и, наверное, себя тщательно оберегали от боли, которую несли воспоминания.

В моей семье потребность узнать детали, собрать все осколочки воедино, найти всех пропавших без вести, погибших, восстановить историю их жизни возникла у моей мамы, Анны Сергеевны Китаевой, которая относится к поколению 1970-х.

От меня те события уже настолько отдалены, что я хочу, насколько это вообще возможно, оценить весь масштаб бедствий, обрушившихся на мой род в 1941-м. Смогу ли я посмотреть на события военных лет и на их последствия, которые, может быть, влияют и сейчас – уже на мое поколение, но не так заметно и болезненно?

За последние несколько лет у нас дома собрался довольно внушительный семейный архив; мы продолжаем переписку с разными организациями, чтобы выяснить судьбы родных, о которых почти ничего не знаем. Из этих разрозненных эпизодов семейной истории, основываясь на архивных документах, сведениях из открытых источников, рассказах и воспоминаниях моих родных, я хочу собрать целостное панно, посвященное моим близким, пережившим войну: воевавшим, погибшим, вернувшимся, трудившимся в тылу, детям войны.

Семья Усковых из села Ильинское Лукояновского уезда Нижегородской губернии была привычна к солдатской жизни. Государственные крестьяне этого села принадлежали Ведомству лейб-гвардии конного полку полковой канцелярии Нижегородского наместничества Починковской округи. На Усковых была возложена рекрутская повинность нести службу при коннозаводских учреждениях – собирать сено и солому для государственных конных заводов.

До войны семья жила хорошо. В селе были и кинотеатр, и фельдшер, и дом культуры, и школа. Иван Захарович Усков, мой прапрадедушка, поставил дом-пятистенок, во дворе ‒ мазанку, в которой дети любили ночевать летом, посадил сад.

Мебель в доме всю сделал сам ‒ он был краснодеревщик. В огороде выкопал колодец. Огороды по 25 соток были тогда у всех, но колодец в огороде ‒ только у него. Работал он в сельсовете по столярно-плотничной части и был учителем труда в школе. Коллеги часто заходили к нему на чай или кофе.

Дети росли, учились, женились. До войны Агриппина Андреевна Ускова, моя прапрабабушка, не работала. Иван Захарович обеспечивал семью, он был опорой, хорошим мужем и заботливым отцом. Жизнь шла своим чередом, пока не грянула война, которая разом изменила всё.

Первым на фронт ушел Петр Иванович Усков, 1924 г. р., брат моей прабабушки, Розы Ивановны Кизаевой (Усковой), который в 1941 году закончил школу и уехал поступать в институт г. Бийска Алтайского края. В институт он поступил, но домой не вернулся. Он подал заявление в военкомат, но ему отказали ‒ не подходил по возрасту. Тогда он отправился в г. Алтайск, где набиралась добровольческая армия, исправил год рождения на 1922 и был призван на фронт Алтайским РВК 6 августа 1941 года.

Так, не заходя домой и не попрощавшись с родными, Петр Иванович Усков был отправлен на военно-пересыльный пункт в г. Алатырь, затем в г. Чебоксары Чувашской АССР, где проходили обучение добровольцы, и 24 сентября 1941 года поступил в распоряжение запасной стрелковой бригады Казанского гарнизона 45-й учебной стрелковой дивизии.

Здесь формировались лыжные бригады, которые сыграли важную роль в первой военной зиме. В начале войны Красная Армия потеряла огромное количество техники и фронт страдал от ее острой нехватки. Эвакуированные предприятия к этому времени еще не развернулись на местах и не могли в необходимом количестве снабжать армию техническими средствами. Лыжные части в это время сумели заменить механизированные части, особенно в труднопроходимой местности. Интенсивное обучение длилось три месяца. Отрабатывались навыки ходьбы на лыжах на большие расстояния, в ночное время, внезапного нападения на населенные пункты и другие тактические действия. Изучалось оружие, проводилась огневая подготовка.

Вот выдержка из документа организационно-мобилизационного отдела штаба МВО от 10 января 1943 года, в которой указаны недочеты при отправке 20-й запасной стрелковой бригады на фронт, среди которых:

«п. 4. Части не обеспечиваются необходимыми продуктами на путь следования. 4-я олбр. (отдельная лыжная бригада – А. К.) вместо хлеба получила муку и по причине невозможности обменять в пути муку на хлеб бойцы несколько суток не получали хлеба.

п. 5. Не производится проверка имущества перед отправкой эшелонов, и бригады прибывают на фронт без предметов вещевого снабжения».

Лыжные части направлялись на разные участки фронта, и пока не удалось выяснить, где воевал Петр Иванович Усков.

В ноябре 1942 года от Петра Ивановича пришло последнее письмо. Вот как рассказывает об этом прабабушка Роза Ивановна, 1937 г. р.: «Помню, что в 1942 году пришло последнее письмо от него. Я лежу вечером на печи и вижу, как все сидят за столом, лица у всех желтые, наверное, от света лампы, читают письмо – и все плачут. Последние его слова были такие: "Дорогие мои, наверное, мы с вами больше никогда не увидимся. Это мое последнее письмо. Вокруг нас льды и снега. Погибаем от холода и голода. Оружие одно на двои…”»

В январе 1943 года пришло извещение о том, что красноармеец Петр Иванович Усков пропал без вести. Ему не было и 20 лет.

Глава семьи Иван Захарович Усков, 1896 г. р., был спокойный, но строгий. Верующий. Роза Ивановна, его дочь, а моя прабабушка, помнила, что отец не разрешал садиться за стол, не помолившись. При нем в Рождество дети ходили колядовать с рождественской звездой, и она даже помнила строки праздничного тропаря: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума…»

Он вырастил серьезных, умных сыновей. О том, что его сын Петр погиб, он узнал на фронте: 8 апреля 1942 года он был призван в ряды РККА и направлен в Ярославль, где комплектовались части Военно-морского флота. При призыве он имел военно-учетную специальность 126 ‒ это портные, комплектуемые из нестроевых. Как и где проходила его служба, он не рассказывал, но прабабушка Роза говорила, что он вернулся в декабре 1945-го в бескозырке и весь израненный. Особенно сильно беспокоило его ранение в живот. Ему сделали операцию, врачи запретили ему работать, поднимать тяжелое. Но Иван Захарович всё равно ходил на работу, дома мастерил, не мог сидеть без дела. Вскоре он скончался от полученных ран.

Елена Ивановна Ускова, 1926 г. р., сестра моей прабабушки Розы Ивановны, в 1942 году была мобилизована на торфоразработки. Она рассказывала, как они, молодые девчонки, работали по колено в ледяной воде на болоте, а после у нее всю жизнь болели застуженные ноги. Она награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Агриппине Андреевне, матери Розы Ивановны, в войну было очень тяжело. На всё рук не хватало, много забот легло на плечи ее дочери Раисы Ивановны, которой в 1942 году было всего 11 лет и она была старшей из оставшихся дома детей.

Младшие дети часто оставались без присмотра. Тогда, в 42-м, моя прабабушка шила себе куколку, увидела, что голова пришита криво, стала ее отпарывать и попала ножницами в глаз. Лечение не помогало, нужно было делать операцию, но во время войны это было невозможно. Вскоре она ослепла.

В начале января 1943 года родился мальчик, назвали его Евгением. В конце лета мать с дочерью Раей копали на дальнем поле картошку. Приглядывать за младенцем оставили незрячую шестилетнюю Розу и ее брата Толика, немногим старше ее. Младенец плакал, Толик придумал качать люльку сильно, от стены до стены, а пока она качалась, Роза добегала до двери, открывала ее настежь и слушала, не идут ли мама с сестрой. Была холодная погода, ребеночка застудили и от простуды он умер.

О том, как выживали в войну, Роза Ивановна вспоминала: «Перед войной морозы были очень сильные, у всех сады померзли; мы в войну деревьями топили и забором, что вокруг сада. В огороде росла вика, ячмень. Мать сажала махорку. Ее собирали, рубили и делали папироски, мать ездила в город и продавала на рынке. Мне давали рубить. Толик подкладывал, а я нажимала на рычаг. Так однажды едва не отрубила ему пальцы, чуть успел убрать. Райка дегустировала. Мать заставляла ее курить, чтобы определить крепость. Несколько банок с кофе осталось еще с довоенного времени. Его подмешивали в «хлеб»: мать картошки натрет и хлеб замесит, вкуса никакого, горечь одна, но хоть поели чего-то. Одну военную зиму заднюю холодную избу, которая зимой стояла свободной, у нас снимали валяльщики. Там валяли валенки, чесанки, что с галошами носят, и продавали. Чем-то матери платили. Может, валенки нам, детям, делали».

После войны у Агриппины Андреевны из всех детей остались три дочери: Раиса, Елена, Роза и сын Анатолий. Раиса Ивановна к тому времени уехала и училась в институте, Елена Ивановна вышла замуж, жила в семье мужа.

Как вспоминает ее внучка, Валентина Алексеевна Шершунова, 1947 г. р., которая очень любила свою бабушку и часто у нее бывала, в доме была красивая мебель, сделанная руками ее деда, Ивана Захаровича Ускова, но обстановка была очень бедной. И жила Агриппина Андреевна очень скудно, на небольшую пенсию по потере кормильца ‒ погибшего на фронте П. И. Ускова.

Прапрабабушка Агриппина Андреевна Ускова – бабуся Груша, как ее называли внуки, прожила в этом доме до 1963 года. От пережитого горя стало болеть сердце, она не могла больше трудиться на земле. Дом пришлось продать, а она уехала к дочерям. Раиса Ивановна жила в городе Ангарске Иркутской области, у нее было двое детей; Елена Ивановна ‒ в Камышине Волгоградской области, у нее было трое детей; моя прабабушка, Роза Ивановна, жила в городе Горьком, у нее тоже родилось трое детей, которых она, инвалид первой группы по зрению, сумела вырастить, воспитать и дать им образование. У дочерей и жила Агриппина Андреевна по очереди, пока у нее совсем не отказали ноги. Умерла она в 1976 году в возрасте 78 лет, но так и не смогла смириться с утратой сыновей и мужа. Каждый раз, 9 мая, когда все праздновали, она садилась на диван, доставала письма, фотографии и целый день плакала над ними.

Продолжение следует

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде