19.09.2019 | Нешкольная история

Сельский учитель. Часть 3

Как жилось простому учителю во второй половине XX века?

В 1952 году Екатерина познакомилась с Рыжковым Тихоном Ивановичем, который и стал ее мужем. Парень местный, родственник хозяйки, у которой девушка жила на квартире. К тому времени молодой человек отслужил в армии семь лет, отучился на тракториста, получил права тракториста первого класса, работал в колхозе бригадиром тракторной бригады. Он был грамотный, культурный, начитанный. Екатерина подумала, почему такой умный парень, а выучился только на тракториста. Мог бы и дальше учиться. Когда стали дружить, узнала Катя, что Тихон очень хорошо разбирался в технике. В армии служил радистом, был первоклассным специалистом. Заметили парня, пообещали перевести на службу в Москву, подготовили документы. Совсем уж было размечтался Тихон о городской жизни, не получилось.

Сказали ему, что в Москву ему нельзя, так как во время войны он несколько месяцев находился на оккупированной территории. Так было обидно молодому парню. На оккупированной территории он, шестнадцатилетний, перенес голод, унижения и страх. И из-за этого он оказался человеком второго сорта.

В то время были такие несправедливые порядки. На учебу в Москву Тихона не направили, и пришлось ему возвращаться с обидой в сердце в свое родное село. В 1953 году Тихон и Екатерина сыграли свадьбу. Привёл Тихон молодую жену к родителям в меловую хату. Стали они жить в таком составе семьи: свекровь – Ефимия Леонтьевна, свекор – Иван Егорович, золовка Мария с двумя детьми, Тихон Иванович и Екатерина Иосифовна. Старшая сестра и три брата Тихона Ивановича жили уже отдельно со своими семьями.

Екатерина сразу поняла, что свекор не любил советскую власть, не любил колхоз, ругал при любом удобном случае. Это молодую учительницу очень пугало. Она боялась, что у нее будут на работе неприятности, если узнают, что она живет в такой семье. К тому времени и Екатерина Иосифовна поняла, что очень многого нужно опасаться. Свекровь была очень видная женщина, похожа на Кабаниху из пьесы Островского «Гроза». В доме было много икон, семья не садилась за стол без молитвы. Екатерина, зная о том, какая идет антирелигиозная пропаганда, пыталась поговорить со свекровью, чтобы та спрятала иконы. Ведь многие молились тайно, даже коммунисты. На что Ефимия Леонтьевна сказала: «Убью любого, кто посмеет снять иконы, тебя тоже». Больше девушка не смела и слова сказать против порядков в этом доме.

Но все же однажды покой в их семье был надолго нарушен. Как и предполагала Екатерина Иосифовна, причиной всему были иконы.

Донёс кто-то районному начальству, в какой семье живет учительница истории Мастюгинской школы, и что в доме учительницы имеются иконы. Произошло это как раз во время учительской конференции.

Съехались на конференцию учителя со всего района. В перерыве толпа собралась у стенгазеты, выпущенной во время работы конференции. Подошла и одна учительница нашей школы Татьяна Григорьевна посмотреть, о чём это в газете написано. Через некоторое время подходит и дрожащим голосом сообщает: «Там нашу Иосифовну нарисовали». Что же там за рисунок? Оказалось, на плакате была изображена учительница, которая стоит у доски, одной рукой показывает на карту Советского Союза, другой – на иконы. И подписано: «Это учительница Мастюгинской школы – Рыжкова Екатерина Иосифовна». Как была напугана Екатерина Иосифовна! Не помнит, как дошла до своей машины полуторки, на которой приехали учителя, залезла на кузов. Всю дорогу проплакала. Слезла с кузова машины, пошла домой, даже не забрала арбузы, которые купила на рынке в Коротояке, чтобы угостить своих детей.

Не знала молодая учительница, что ждет ее дома. Ведь, пока она была в Коротояке, к ним домой наведались представители из отдела образования и райкома партии. Екатерина Иосифовна никогда не была партийной. Они стыдили Ивана Егоровича и Ефимию Леонтьевну за иконы. Приказали снять их из святого угла и выбросить из дому. Свекор ни слова не сказал. Полез, молча, снял иконы со стены. А свекровь заголосила, ухватилась за икону и сказала, чтобы сначала ее выкинули из дома, а потом уж иконы.

Ушла комиссия, Ефимия Леонтьевна спрятала иконы в стол. Принесла откуда-то фанеру, перегородили ею хату на две половинки. Как будто отделилась от молодых.

Когда Екатерина Иосифовна зашла в избу, она не поняла, что произошло. Никто из родни с ней не разговаривает, хата перегорожена. После рассказа мужа о том, что здесь произошло за время, которое она отсутствовала, еще больше расстроилась, собралась бросать работу и семью и уехать подальше от такого позора и стыда. Но муж успокоил ее. Сказал, что будут они строить свою избу и отделятся от родителей.

Стали Тихон Иванович с женой строит себе избу. Именно, избу, домом хату-саманку назвать нельзя. Екатерина Иосифовна вспоминает: «Начали строительство без копейки в кармане. В колхозе Тихон Иванович денег не получал. Жили на зарплату учителя, которая была очень низкой. Родители не хотели, чтобы младший сын уходил из их дома. В семьях был обычай, что младший сын обязан докармливать родителей. Избу строить наметили рядом с родительской хатой. За родителями пригляд был, но они все равно были недовольны». Для строительства избы Тихон и Екатерина готовили строительный материал – саман. Делали его летом. Работа была очень трудная. Строительство началось в 1958 году. Как изготавливали саман? Екатерина Иосифовна рассказала, что сначала нужно было накопать глины, благо, что вокруг села, она залегает неглубоко. Но иногда приходилось рыть небольшой котлован до полутора метров.

Возили глину на ручной тачке. Затем ее размачивали и перемешивали с соломой. Деревянным станком нарезали из этой смеси кирпичи. Это и был саман. Его просушивали, и получался материал для выкладывания стен.

Для строительства дома таких кирпичей необходимо было приготовить четыре тысячи. После работы, по выходным дням, тем и занимались, что готовили саман для своей будущей хаты. К этому времени у Рыжковых родилось уже двое детей: дочь Татьяна, сын Владимир.

Комментарий Деревщиковой Светланы: «Моя мама работает учительницей. Вся наша семья верующая. У нас в доме есть иконы, даже оформлены два святых угла. Один на кухне, другой в маминой комнате. Я не могу представить себе, что мы от кого-то прячем иконы, боимся ходить в церковь. Я впервые узнала, что учителю многое запрещалось, даже верить в Бога».

Продолжение следует

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде