Отдадим должное российской власти. В нынешнем своем состоянии она предельно откровенна с «продвинутой» частью общества, она не нуждается в одобрении со стороны интеллигенции и совершенно не собирается с нею «заигрывать».
На сей раз надежды на либерализацию прожили меньше суток. Начались они заявлением министра внутренних дел Владимира Колокольцева, который — невиданное в современной России дело — не только сообщил, что все обвинения в отношении журналиста Ивана Голунова снимаются за недоказанностью, но и о том, что инициировано снятие с должности двух полицейских генералов, чьи подчиненные устроили провокацию с подбрасыванием репортеру наркотиков. По понятиям путинского окружения, это был акт глубочайшего унижения. Причем не только конкретного министра, но и для Кремля в целом. Ведь построенная им правоохранительная система не может ошибаться (НКВД, как известно, не ошибается). Ответка последовала мгновенно.
Власть воспользовалась тем, что москвичи, не удовлетворившись освобождением Голунова, попытались пройти по московским улицам, чтобы напомнить о многочисленных репрессированных по приказу властей — от Алексея Пичугина, который фактически остается заложником по делу ЮКОСа, до карельского правозащитника Юрия Дмитриева, которому упорно шьют дело по выдуманному обвинению в педофилии.
Правоохранители ответили по полной. Хватали всех без разбора. Некоторых били всерьез. Из 1500-2000 участников, по данным ОВД Инфо, были задержаны больше полутысячи человек. Сигнал совершенно очевиден. Общественности дали понять: то, что вам удалось выцарапать Голунова, — лишь стечение неприятных для нас, силовиков, обстоятельств, никаких послаблений не ждите. Не отпустим никого. Кремль убежден, что произвол под прикрытием судебных постановлений остается эффективным способом управления страной. Так будет и впредь.
Скорее, наоборот, теперь Путин будет еще больше завинчивать гайки. До полного срыва резьбы. После полицейского погрома, произошедшего 12 июня, такой срыв представляется совершенно неизбежным. Полицейские дубинки — отличный инструмент для запугивания, то бишь для поддержания того, что Кремль именует «стабильностью». Только вот ими не выколотишь растущее раздражение многих тысяч людей (что фиксируется неподконтрольными социологами). Стало быть, не за горами момент, когда это раздражение очевидной несправедливостью, пропитавшей все поры путинского государства, обернется протестом, против которого не поможет никакая нацгвардия. Делая ставку на запугивание, на репрессии, Кремль закрывает для себя возможность стравить давление в котле. Лазейка, которую оставляют — а именно: возможность кулуарных переговоров с властью, когда несправедливость очевидна, — вряд ли сможет кого-то удовлетворить в условиях всеобщего кризиса.
В то же время никуда не уйти от того, что марш 12 июня в очередной раз выявил главную проблему отечественной оппозиции — органическую неспособность договариваться по вопросам тактики. Для коренных изменений в стране неспособность верхов управлять, а низов — жить по-старому должны быть дополнены наличием в стране авторитетной политической силы, способной выдвинуть лозунги, которые разделялись бы существенной частью населения.
Возможно, что таковыми могут стать требования прекратить полицейский произвол, от которого сегодня страдают все слои российского общества. При этом актуальным может быть требование пересмотра не только пресловутой 228-й «наркотической» статьи УК, но и всего комплекса принятых в последние годы законов, которые фактически ликвидируют конституционную свободу собраний и шествий. Речь идет и о законах, и об устоявшейся практике, когда суды, как в случае с «наркотической» статьей, автоматически принимают на веру любые глупости, написанные в полицейских протоколах, вроде обвинения в выкрикивании «антиправительственных лозунгов» и препятствовании движению пешеходов.
Не исключаю, что борьба за отмену этих репрессивных статей и репрессивной практики сможет объединить разные оппозиционные силы, так, как в конце 80-х оппозиция объединилась в борьбе за отмену пресловутой 6-й статьи советской конституции…
