29.05.2019 | Книги

Человек против мира

В новом романе Гузель Яхиной татарскую крестьянку сменил немецкий колонист.

Гузель Яхина «Дети мои».

Издательство АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018.

В прошлом мае в «Редакции Елены Шубиной» издали новую книгу писательницы Гузели Яхиной «Дети мои». Роман повествует о немецком преподавателе Якобе Бахе из поволжской колонии Гнаденталь, которого нанимает богатый землевладелец для обучения собственной дочери, живущей в изоляции от общества. Учитель влюбляется в ученицу и роман проводит нас по двадцати годам жизни Якоба Баха, наполненными любовью, испытаниями и разнообразными страхами, главный из которых — боязнь хаотично меняющегося мира, рушащего привычные традиции и устои.

Как и в предыдущем романе «Зулейха открывает глаза», за который Яхина получила премии «Большая книга» и «Ясная поляна», писательница снова выбрала главным героем представителя малого этноса — татарскую крестьянку сменил немецкий колонист.

Действие романа связано с родными для Яхиной поволжскими местами, правда, на этот раз оно развивается не рядом с Казанью, а немного южнее, под Саратовом. Сюжеты совпадают и хронологически — Якоб Бах застаёт революцию, гражданскую войну и сталинскую коллективизацию. Но если «Зулейха открывает глаза» в основном показывает нам влияние репрессий на личность, то ракурс «Дети мои» обращён внутрь героя и фокусируется на его внутренних проблемах.

В отличие от репрессированных кулаков, немец Бах живёт в ссылке добровольно, причём, его отшельничество начинается ещё в дореволюционную эпоху из-за неожиданно возникшей любви. Возлюбленная ученица сбегает от отца-тирана в колонию, но не уживается с соседями — гнадентальцы, не в силах принять в общество невенчаную пару, откровенно травят и молодую девушку, и учителя. Бах сбегает на уединённый хутор, где желает оградить и уберечь возлюбленную от внешнего мира.

По ходу романа мы постоянно встречаем большевиков, коллективизацию и факты слома старых устоев — но они служат лишь поддерживающим фоном, холстом, на котором проблематика проступает значительно ярче. Якоб Бах регулярно капитулирует перед окружающей действительностью: как бы он её ни сдерживал, реальность пробивает скорлупу и распоряжается жизнью Баха так, как ей угодно. Лишения и беды добираются даже до затерянного в поволжских лесах хуторка. Голод заставляет Баха снова контактировать с общиной, записывать новому председателю-коммунисту местный фольклор, историю Гнаденталя и сказки. Со временем Бах замечает, что его сказки превращаются в пророчества; он вымарывает из историй злодеев точно так же, как вымарывал зло из собственного мирка, но розовые очки не помогают, наоборот — вместо великолепного урожая и румяных поселенцев в реальность превращаются лишь страшные наказания и несчастья.

Собственной неизбежностью подталкивает к преодолению накопившегося страха — и не только главного героя, но и читателя. Конечно, «Дети мои» ценен сам по себе: Яхина сохранила ровный слог, по-прежнему убедительно и весьма подробно описывает аграрный быт, рисует в своих книгах чуть ли не поэтические пейзажи. Но «Дети мои» подкупает ещё и посылом — роман предостерегает человека от излишней закрытости и индивидуализма.

После семидесяти лет принудительной коллективизации, уравниловки и неизбежных коммуналок очень легко уйти в себя, оградиться и оградить родных. Яхина же призывает принять мир со всем его величием и несправедливостью.