71-й Каннский кинофестиваль прошел и не без сюрпризов: одним из важнейших событий стало возвращение на Круазетт режиссера Ларса фон Триера, который за неосторожное высказывание о Гитлере на семь лет стал персоной нон грата. Но при этом лояльным фестиваль в этом году назвать сложно: оргкомитет запретил онлайн-платформе Netflix участвовать в основном конкурсе, мотивируя это тем, что компания нарушает правила кинофорума. Netflix отреагировали категорично и отозвали свои фильмы из всех параллельных программ: помимо картин Альфонсо Куарона, Пола Гринграсса и Джереми Солнье, Канны не увидят незаконченную работу Орсона Уэллса «Другая сторона ветра», которая лежала на полке больше 45 лет.
Американский стриминговый сервис Netflix занялся производством собственного контента в 2011 году: изначально большее внимание уделялось сериалам, но несколько лет назад начали появляться и полнометражные ленты. В Каннах фильмы Netflix оказались впервые в прошлом году: платформа представила «Истории семьи Майровиц» (Ноа Баумбах) и «Окчу» (Пон Чжун Хо) – и прием был, мягко говоря, прохладным. «Окчу» освистали дважды: во время появления логотипа компании на экране, а затем – из-за технических проблем с картинкой и звуком. Педро Альмадовар, выступавший как председатель жюри в том году, заявил, что фильмы из онлайн-кинотеатров не должны получать награды на больших фестивалях. Итогом стало решение оргкомитета о том, что в конкурсной программе могут участвовать только картины, которые выходят в прокате во Франции, - а значит, согласно французскому законодательству, должны обеспечить трехлетний перерыв между показом в кинотеатре и онлайн-прокате. Для Netflix, которые транслируют свой продукт одновременно для всего мира, такой подход неприемлем. Съемочный состав фильма «Окча» (реж. Пон Чжун Хо, 2017, производство Netflix) на 70-м Каннском кинофестивале в 2017 году. Mike Marsland / WireImage
В этой борьбе современного с традиционным важно помнить, какие цели преследует обе стороны и какие потери они несут. Каннский фестиваль в первую очередь проходит для кинематографистов, причем - из стран, которым тяжело пробиться в общемировой прокат. Как сказал критик Кирилл Разлогов, для большей части национального артхауса фестивали – это единственная дверь, открывающая доступ в другие страны, где автор имеет шанс найти прокатчика, то есть, выйти к зрителю. Для Netflix такой проблемы не существует: их абонентская база уже превышает 117 миллионов пользователей, что позволяет обеспечивать интерес к своей продукции. При этом нельзя сказать, что Netflix замкнуты в своей автономности: им важно принимать участие в фестивальной жизни и повышать свой престиж. Иначе зачем, например, им было вкладываться в самый дорогой проект Мартина Скорсезе «Ирландец», который не потянул даже Paramount?
Почему оргкомитет фестиваля так непреклонен по отношению к Netflix? Вероятно, потому что Netflix - это история о зрителе, который выбирает сам, как и когда смотреть фильмы, а ритуал похода в кино становится необязательным. У Каннского фестиваля как у традиционного института задача противоположная: сохранить сакральность кинематографа и статус кинематографистов как небожителей - это подтверждает новое правило, запрещающее делать селфи на красной ковровой дорожке. Тот же Альмадовар говорил: «Я сражаюсь за тот гипнотический эффект, который оказывает большой экран». Возможно, за это же сражается и Каннский фестиваль, но кто сказал, что фильм на планшете или ноутбуке не может завораживать так же, как и в кинотеатре?
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.
