публикация:
Стенгазета
Автор: Марат Шабаев
Молодой писатель, так и не начавший свой первый роман, Чжонсу (Ю А-ин) встречает свою старую знакомую Хаэми (Чон Джон-со) на выходе из супермаркета, где та подрабатывает зазывалой в короткой юбке. Слово за слово они начинают общаться как будто и не было долгих лет разлуки – последний раз они виделись в школе, когда Чжонсу назвал девушку уродиной. Совсем скоро Хаэми, мечтающая стать актрисой, отправится в небольшое путешествие в Африку, а вернётся вместе с новым знакомым – загадочным и богатым Беном (Стивен Ян).
Режиссёр Ли Чан-дон («Поэзия», «Оазис) снимает фильмы нечасто, но каждый его визит с новым фильмом на кинофестивали сопровождается наградами и благосклонными отзывами критиков. «Пылающий», новый фильм Чан-дона, экранизация рассказа Харуки Мураками «Сжечь сарай», повторяющая сюжет первоисточника, но создающая совсем другое настроение.
Попытки поверхностного сравнения рассказа и экранизации следует пресечь сразу. И пусть тут упоминается и Гэтсби, с которым сравнивают таинственного Бена, и Фолкнер, которого так любит Чжонсу, – фильм, к счастью, остаётся фильмом. Чан-дон выстраивает повествование на недомолвках, секретах и странностях.
Две местности – сельское пристанище Чжонсу и город, в котором обитают Хаэми и Бен (пусть и в разных социальных ролях) оказываются остро противопоставлены друг другу. Фетиш гэтсбиобразного незнакомца – поджигать старые теплицы – проще всего объяснить странными замашками богатого гедониста: дескать, он просто избавляет мир от всего, что не соответствует его вкусам.
Однако все попытки провести причинно-следственные связи, додумать психологию персонажей за них самих на самом деле никуда не ведут. И пусть мы можем увидеть какие-то элементы социальной критики: Хаэми по уши в долгах, и когда она пропадает, то никто даже не удивлён. И никто не удивлён в отчуждённости бедного Чжонсу: его отец тоже был гордым одиночкой, пропустившим шанс на счастливую жизнь, а на момент начала фильма вообще находящийся под стражей.
«Пылающий» получил в Каннах приз ФИПРЕССИ, при этом остался без наград основного жюри. Такая ситуация не то что необыкновенна – мнения критиков (выставивших ему самую высокую оценку среди фильмов программы в этом году) и жюри часто расходятся. Достаточно вспомнить фильмы «Она» и «Тони Эрдманн» из программы фестиваля в 2016 года – тогда о новых картинах Пауля Верхувена и Марен Аде говорили, кажется, во всевозможных обсуждениях лучшего за года: никак пальмовых ветвей при этом у фильмов не было.
Иллюзорность мира – и фильмического, и нашего с нами – подчеркивается здесь неоднократно: Хаэми, практикуясь в пантомиме, чистит невидимые мандарины, её кот по имени Бойлер какое-то время остаётся незримым, чтоб материализоваться позже. Но тот ли это кот? И существуют ли вообще правильные ответы и корректные вопросы? Кажется, сам Чан-дон в это не верит, пуская в одной из сцен на телевизионный экран Дональда Трампа – главного символа и икону эпохи постправды.
К счастью, все критические попытки придать «Пылающему» социальное звучание несостоятельны, как и логические попытки анализа. Именно тогда и начинается кино – сцены на рассвете и на закате (оператор Хон Гён-пхё до этого снимал фильмы Пон Джун-Хо и заметный южнокорейский хоррор «Вопль») заставляют здания и персонажей тонуть в приятном полумраке. Стоит ли удивляться, что кто-то из них может запросто исчезнуть, рассеяться как дым? И все эти коты, мандарины, трампы и гэтсби прекрасно подойдут для растопки большой кинематографической печи, раскаленной и пылающей, обдающей жаром всех, кто неосторожно прислонится к заслонке.
Хаэми, вернувшаяся из Африки, рассказывает о двух концептах голода у бушменов: Малый можно утолить пищей телесной, Большой – познанием мира. Зрительская неудовлетворенность, когда не существует ничего точного, а все окружающее оказывается в итоге зыбким и призрачным, останется и после того, как титры поползут по экрану, в зале зажжётся свет.
