После того, как меня в четвертый раз укусил клещ, я прослыла среди знакомых чем-то вроде консультанта. Ко мне обращаются с просьбой дать совет, что делать и куда бежать, если что. Хотя советам люди обычно не следуют, будучи ответственным человеком, я изучила все, что написано о клещах, что смогла достать — как у нас, так и в других странах, потому что клещи есть везде, даже в Австралии.
Конечно, многое из того, что пишут о клещах, — миф и выдумки. Но с другой стороны, есть вопросы, на которые нет точных ответов, а мозг не терпит неопределенности, поэтому возникают удивительные объяснения.
Одно из наиболее стойких заблуждений — о том, что в 30-е годы клещей специально заразили вирусом энцефалита в Японии, запустили на Дальний восток, откуда зараза и расползлась. А спецслужбы тогда профукали.
Слыхала я и истории про бутылки с клещами, найденные вдоль дорог, где их диверсанты разбрасывали, и только по случайности одна не разбилась. Тут все ерунда, кроме одного: я Японии энцефалит есть, но другого вида, его комары разносят. К тому же никто б не смог заставить клещей разносить инфекцию, они отлично с этим справились сами, без людей.
Во-первых, люди старшего поколения помнят, что в детстве в средней полосе никаких клещей не боялись. Дети радостно возились в траве, ползали по лесным оврагам босиком, в коротких юбках, шортах, и если взрослые и опасались чего, то только простуды и травм. А сегодня во всех инструкциях написано, что выходя в лес, нужно не только заправить в сапоги брюки, но и надеть куртки с длинным рукавом, а голову покрыть платком, и все это щедро полить репеллентом.
Во вторых, с 2016 года ситуацию с клещами стал мониторить Роспотребнадзор, сообщивший, что в 2015 году число случаев обращения по поводу присасывания клещей увеличилось на 22% по сравнению с предыдущим годом. Опубликовали сведения о регистрации 2300 случаев заболевания энцефалитом, 7359 случаев боррелиоза и 139 случаев геморрагической лихорадки. Динамика по прежнему пугает, хотя учета клещей нет, а количество обращений может быть связано просто с повышением информированности: теперь каждый знает, что присосавшегося клеща надо снимать в травмпункте и потом подвергать анализу на боррелиоз и энцефалит в лаборатории.
Но то, что теперь клеща запросто можно словить не в сибирской тайге, а на подмосковном дачном участке и даже в городе, настораживает. Уже цветы полевые собирать в букеты не рекомендуют — а вдруг в ромашке сидит клещ?
Что же случилось и откуда такая напасть? Как с борщевиком, который за последнее время превратился в оружие массового поражения, с клещами хочется бороться. Но пока предлагают только три варианта:
— не выходить в места, где могут встречаться клещи (но с их распространением это означает сидеть дома);
— полностью защищать тело от возможного проникновения и тщательно осматривать друг друга при контакте с травой, ветками и землей;
— делать прививки от энцефалита (от бореллиоза нет прививок).
Клещи опасны и для собак, которые собирают их десятками, и хотя энцефалит им не грозит, заражаются пироплазмозом — опасной болезнью, от которой тоже нет прививок. А количество домашних животных у нас растет, и рисковать их здоровьем совсем не хочется, поэтому собак защищают спреями, ошейниками — и не хотят вывозить из города. Но клещи теперь и там есть. Кошкам пироплазмоз не опасен, но клещ может быть переносчиком других инфекций — туляремии, гемобартонеллеза, тейлериоза…
В общем, получается такая картина мира: человеческие существа слишком уязвимы и беззащитны, чтобы выходить во внешний природный космос без скафандра.
Скафандры для домашних животных не предусмотрены — так что тут вообще непонятно. Мы становимся заложниками информационных сетей и виртуальных контактов — они не угрожают нашей безопасности, но, разнося предупреждения, нагнетают нервический страх перед реальностью.
Откуда взялись клещи в таком количестве, научных данных нет, никто не занимается полноценным исследованием. Известно, что клещи существовали давно, что они часть экосистемы, и в этом качестве являются звеном пищевой цепочки. Одно из объяснений — в том, что число насекомоядных птиц уменьшается, а всеядные питаются с многочисленных свалок, им не до клещей. Еще одна гипотеза — потепление климата. Еще одна заключается в резком уменьшении обработки гербицидами полей. В советское время этим занимались колхозы, в ходе борьбы с вредителями заодно уничтожались и клещи, и комары, а теперь, как всегда, когда неблагоприятные факторы перестают работать — популяция резко увеличилась, а число их естественных врагов (а это муравьи, жужелицы, жабы, скворцы, грибки патогенные) осталось незначительным.
Все это, скорее всего, действует в совокупности, но что людям-то делать? Врачи советуют разное: то прививки, то анализ крови, даже страховки теперь есть от клещей, в большом количестве разнородной информации довольно сложно разобраться. Поэтому делюсь своим опытом.
Когда ко мне впервые присосался клещ, я не сразу это обнаружила: он сидел под лопаткой, поэтому почувствовала я его только после того, как он раздулся от крови. Побежала в травпункт, там клеща сняли, посадили в пробирку (с трудом тогда отыскала в Москве лабораторию, где его взяли на анализ), а сама отправилась в Склифософский, где мне сделали укол иммуноглобулина. То есть я сделала все по правилам. Клещ оказался чистым.
Во второй раз до лаборатории дело даже не дошло. Довольно быстро я обнаружила, что место укуса стало краснеть, и вокруг него появились концентрические красные круги, что являлось явным свидетельством заражения болезнью Лайма или боррелиозом. Обратилась к врачу, она сразу отправила меня в инфекционную больницу, где мне предложили госпитализацию, от которой я отказалась, или амбулаторно курс антибиотиков. После приема лекарств спустя три недели сдала кровь на анализ и с облечением узнала, что антител к боррелиям у меня уже нет, следовательно, могу считать себя здоровой.
Когда клещ укусил меня в третий раз, я тоже не понесла его в лабораторию — дело было в Ивановской области, лабораторий по близости не наблюдалось, врачи, вынувшие клеща, беспокойства не проявляли, да и иммуноглобулин мне никто не предлагал колоть. Оставалось наблюдать за признаками возможного заражения, и к счастью, их не последовало.
С четвертым я поступала легкомысленно — сожгла и все. Вытаскивала сама, вооружившись специальным клещевытягивателем, теперь они продаются. Ну и понаблюдала за собой — как там с кругами, нет ли где?
Последнее время клещей больше не цепляю — стала осторожней и поняла, как нужно одеваться и куда лучше не соваться.
На самом деле возможность заразиться страшным энцефалитом очень мала (менее 2% укушенных зараженным клещом заболевают), особенно в Подмосковье или в средней полосе, где энцефалит редок, хотя, что называется, береженого бог бережет. Но от энцефалита все же есть превентивное средство — прививка реально работает, и вы можете ее сделать, чтобы не рисковать. Имейте в виду, прививка многоступенчатая, и нужно время, чтобы она подействовала, так что делать ее нужно сильно заранее. Сделаете — и вам не грозит энцефалит, можно не бежать с клещом на анализ. Не сделаете — уповайте на свой иммунитет, все остальное не помогает: укол иммуноглобулина после укуса для того и делают, чтобы повысить сопротивляемость.
Второй страх — боррелиоз. Тут тоже не стоит особо напрягаться. Прививок от него нет, но хорошо помогают антибиотики. Если даже вас укусил клещ-переносчик боррелиоза, то вовсе не обязательно, что вы заболеете, это происходит в 6% случаев, чаще всего бывает, что клещ инфицирован, а вы — нет. В принципе, если не появилось никаких симптомов, ни кругов в месте укуса, ни температуры, ни озноба, то и волноваться не о чем. Но если есть сомнения — надо начинать пить антибиотик. А потом — для верности — сдавать кровь.
Но главное все-таки не допускать укусов. Для этого нужно понимать, что клещ не видит, но хорошо ощущает запах и температуру, поэтому разгоряченное, пахнущее человеком или животным тело для него привлекательно особенно. Но важно также знать, что клещ не набрасывается на человека, не прыгает на него с дерева, не налетает с неба. Он тихо сидит в траве, в зарослях, и попадает в основном на ноги, откуда и начинает медленное путешествие по телу в поисках нужного местечка. Такого, где кожа тоньше. У собак это шея, морда, уши, куда он ползет от ног и хвоста. У человека — живот, спина, подмышки, пах.
Для того чтобы присосаться, клещу нужно время. Поэтому, вернувшись с прогулки, имеет смысл снимать одежду полностью, осматривать себя, а еще лучше — принять душ. А во время прогулки особенно тщательно следить за ногами — обрабатывать обувь, брюки, носки спреем от клещей.
Вирус клещевого энцефалита открыл знаменитый советский иммунолог Лев Зильбер в 1937 году. Рожденный в большой еврейской семье (младшим братом его был писатель Вениамин Каверин), он еще до революции закончил Московский университет, в конце двадцатых годов стажировался в Институте Пастера во Франции и в Институте Коха в Германии, потом практически возглавил советскую микробиологию, боролся с чумой в Нагорном Карабахе. В 1930 году был впервые арестован — его обвинили в попытках заразить чумой население Азербайджана. С помощью Максима Горького родственникам удалось освободить его через четыре месяца. Поработав в Москве и создав отделение вирусологиии, Зильбер в 1937 году во главе московской экспедиции отправился на Дальний Восток, где среди военнослужащих началась эпидемия неизвестного заболевания центральной нервной системы. Вот тогда он установил, что это энцефалит, и вычислил разносчика вируса. Но ученого опять арестовали, на этот раз — за отравление населения Москвы энцефалитом через водопровод, его отправили в лагерь на Колыму, где Зильбер сварил из ягеля лекарство от авитаминоза, которым спас многих от цинги (патент был получен НКВД).
Но за это доброе дело Зильбер был из лагеря переведен в подмосковную шарашку, где в течение нескольких лет вел исследования раковых опухолей и добился важных результатов. Благодаря очередному заступничеству видных деятелей науки он был освобожден в 1944 году. Вернувшись в мир официальной науки, он развивал иммунологию и даже был удостоен Государственной премии.
Что же касается клещей, то и они доказали свою живучесть. В 1977 году в городе Лайм, штат Коннектикут, США, была вспышка странной болезни, похожей на артрит, и стало ясно, что переносят ее клещи. Лишь в 1984 году ученым удалось найти возбудителя этой болезни, боррелий. Были ли клещи переносчиками новооткрытой инфекции, болезни Лайма, как ее стали называть в честь города, неизвестно. Возможно, что вирусы просыпаются или активизируются от внешних причин, а возможно, мобильность населения выросла, и именно этим вызвано множество сбоев баланса природных систем.
Но что же с нашим детством? Было ли оно таким безоблачно счастливым, каким нам теперь кажется, или просто мы на много не обращали внимание?
Как-то я искала сведения о том, как в начале XIX века боролись с комарами. Ведь должны же они были докучать людям? Комары точно были, а вот жалоб на них нигде не было — ни в письмах, ни в воспоминаниях, ни в романах.
Разве что в стихах комары появлялись — в сказке о царе Гвидоне. С трудом нашла одно письмо, кажется, Вульфа, приятеля Пушкина, где он рассказывает об очередном неудачном сватовстве известного поэта, щеки которого так искусали во сне комары, что пришлось обвязать лицо платком. То есть были комары, но не в фокусе внимания.
Так что сегодня клещи в фокусе. Это уже бизнес — обработка участков, продажа репеллентов, спецзащиты, анализы, исследования, даже страховки от укусов… Понятно, что клещи — как, впрочем, и другие кровососущие — могут переносить самые разные заболевания, в том числе те, о которых мы еще не знаем. Но помните — опасность не так велика, чтобы лишать себя удовольствий от прогулок, хотя и не так мала, чтобы вовсе не заботиться о защите.
