21.06.2018 | Нешкольная история

Поиски длиною полгода. Часть 2

Школьник возвращает память о погибших бойцах

Автор: Григорий Рудяшко, на момент написания работы ученик 10 класса, х. Гапкин, Ростовская обл. Научный руководитель Елена Михайловна Московкина. 3-я премия 19 Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал.

В книге «Сталинградское зарево» участник Сталинградской битвы и боёв на территории Ростовской области Сурен Гарегинович Мирзоян описывает боевые действия 33-й Гвардейской стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Александра Ивановича Утвенко на территории Николаевского (Константиновского района): «С 5 по 7 января 1943 года дивизия вела тяжёлые бои на рубеже Каргальско–Белянский–Вербовский. Подошедший затем 84-й Гвардейский полк начисто выбил противника с этих рубежей. Одновременно 91-й Гвардейский полк овладел колхозом имени Калинина, а 88-й Гвардейский стрелковый полк продолжал тяжёлые бои. В последующие дни противник оставил ещё два населённых пункта – Савельев и Гапкин». 315 стрелковая дивизия, 4 стрелковая дивизия попали в окружение. Бойцы разделились на небольшие отряды. В условиях полной неразберихи сведения о погибших зачастую были недостоверны.

Дойдя до бойца Грибенко Михаила Иосифовича, стал изучать документ о его гибели и вдруг увидел заголовок документа: «Именной список лиц начальствующего и рядового состава, умерших от ран в период боевых действий в ППГ 4166 с 1 февраля по 28 февраля 1943 года».

Это был тот самый список, который приблизил меня к разгадке тайны братской могилы на хуторском кладбище. С замиранием сердца я стал листать его и обнаружил, что в нём действительно есть одно имя девушки ‒ Гафуровой Розы Алексеевны 1917 года рождения. Всё совпадало: и возраст, и нерусская фамилия, и, самое главное, вид ранения – в грудь 11 февраля 1943 года.

Список погибших я изучал несколько дней. Номер донесения штаба 5 ударной армии ‒ 16938. Дата: 04.05.1943.

Из 44 человек, занесённых в список, половина увековечены на плитах памятника, расположенного в центре Гапкина. Вторая часть погибших из этого списка не числятся ни на одном памятнике Константиновского района (так называется сейчас наш район):

Линецкий Яков Иванович – командир взвода 197кп

Татгаев Шаншиен ‒ стрелок 724 сп

Козлов Павел Михайлович ‒ стрелок 724 сп

Дробенцов Пётр Степанович ‒ стрелок 119 гсп

Жердев Михаил Семёнович ‒ командир взвода 991 сп

Гаврилович ‒ санинструктор 33 кк

Иткеров Рустам ‒ стрелок 23 гкп

Ахметшин Нургали Ахмет ‒ стрелок 86 кп

Фурукин Алексей Иванович ‒ 8 гсп

Братские могилы №4,5,6,7.

Хурамжин Жамаладин ‒ стрелок 119 гсп

Цаплин Аркадий Васильевич ‒ стрелок 113 гсп

Джульбасов Тулиген ‒ стрелок 99 гкп

Шамьязов Емин – стрелок 88 кп

Нагматов Кусурат ‒ стрелок 23 гкп

Кобылев Фёдор Еврасьевич ‒ помощник командира стрелкового взвода 724 сп

Корюков Александр Васильевич-991 сп

Черепанов Марк Нестерович ‒ командир мин.взв. 8гсп

Половик Григорий Петрович-пулемётчик 193 сп

Архангельский Алексей Петрович ‒ пом. нач. штаба 258 полка

Обухов Иван Тимофеевич-помощник отделения пулемётчиков 8 сп.

Гафурова Роза Алексеевна ‒ начальник полковой аптеки 274 гаубичного артиллерийского полка.

Братские могилы № 2,3,7,8,9,10.

Анализируя этот список, я задался вопросом: «Почему часть бойцов, похороненных на гражданском кладбище, числятся захороненнными в братской могиле в центре хутора»?

Первой моей мыслью было то, что некоторых бойцов перезахоронили, именно поэтому могил сейчас не 10, как числится в донесении, а всего пять и лишь две расположены по указанным ориентирам. Из могилы №3 часть бойцов числится захороненными в центре хутора. Не могли же перезахоронить только часть останков из могилы, а остальные оставить на кладбище? Размышляя об этом, я пришёл к горькому выводу: «Скорее всего, никаких перезахоронений вообще не было. Нерадивые чиновники выбрали из списков госпитального захоронения лишь половину фамилий, остальные почему-то не посчитали нужным занести на гранитные плиты центральной братской могилы. А могильные холмики, сооружённые наспех из промёрзлой земли местными жителями, были просто размыты весной при таянии обильного в тот год снега. Люди стали ухаживать за теми могилками, которые сохранились. Родственники этих бойцов десятилетиями не знали, где они сложили свои головы».

В начале исследовательской работы я рассчитывал найти имя девушки-медика, а в итоге получилось всё наоборот: только найдя список, я узнал имя медика.

Казалось бы, сделано большое дело ‒ можно ставить мемориальную доску на могилу, но почему-то всё равно осталось ощущение некоей незавершённости. Позже я понял почему. Родственники всех этих бойцов до сих пор не знают, где они похоронены. И начался новый поиск. К сожалению, несколько месяцев различных запросов не привели к успеху. Больше всего почему-то хотелось найти родственников Розы, узнать о ней побольше, увидеть её фото. В донесении было сказано, что она проживала в городе Черница ТАССР. Но такого города в республике не существовало. Многочасовые поиски в интернете ничего не давали, пока однажды, поспешив, я не задал в поисковую строку только имя и фамилию девушки. В предложенном поисковиком сайте вдруг выскочило имя «Гафурова Роза Алиевна». Пройдя по ссылке на сайт kremnik я увидел статью об этой девушке. Местом жительства указывалось село Черемшан ТАССР.

Оказалось, в донесении была допущена ошибка. Найдя на сайте «Одноклассники» это село, мой классный руководитель написал одной из самых пожилых женщин письмо о том, что мы разыскиваем родственников Гафуровой Розы Алиевны.

Через несколько дней пришло сообщение, в котором говорилось, что адресат знает родную племянницу Розы, причём является ближайшей подругой. Позже последовала переписка длиною в целую неделю с родственницей Розы ‒ Нагорновой Надеждой Васильевной. Оказалось, что семья до сих пор не знала, где похоронена Роза.

Вот что поведала нам Надежда Васильевна: «Роза родилась в 1917 году в Баку, где жили её родители Али Садыкович и Фатыма. На тот момент в семье уже было двое детей. Али Садыкович и его брат Сибгат Садыкович уже были членами РСДРП, революционерами. В 20-е годы семья переехала на постоянное место жительства в посёлок Черемшан, где по распоряжению руководства республики был построен для семьи Гафуровых большой дом на берегу реки. Когда Розе исполнилось 17 лет, она уехала учиться в Казань. Закончив обучение, она стала работать в аптеке. Люди приходили в аптеку не только за лекарствами, но для того, чтобы полюбоваться красотою Розы.

В 1941 году на фронт ушли 4 члена семьи Гафуровых: два брата (Абдулхак и Митхат) и две сестры (Софья и Роза). Абдулхак (капитан интендантской службы) и Софья (капитан медицинской службы) вернулись победителями в родное село в 1945 году. О судьбе Митхата долгое время ничего не было известно.

А.Фролов, директор Черемшанского музея, написал в статье для журнала «Огонёк»: «Долго мы пытались выяснить судьбу земляка. Мидхат до прошлого года считался без вести пропавшим. Сложные были поиски. Достучались до Москвы, ответ нашли в Государственном архиве России. Там и хранится эта записочка, мы пересняли ее. Вот что нам удалось выяснить: Мидхат был ранен и оказался в харьковском военном госпитале. В 1943 году наши войска поспешно оставили город, госпиталь не успели эвакуировать. Вошли немцы, часть раненых они расстреляли, часть заживо сожгли. Раненые, зная, что гибель неизбежна, стали передавать медсестре партийные и комсомольские билеты. Те, кто успел, написали последние записки родным. Мидхат Гафуров передал эту записочку и хранящееся почему-то у него Красное знамя своей части. И совсем человеческое — попросил остричь волосы перед смертью, он ведь был мусульманином. В Госархиве есть конверт, в который была вложена записка. Известно имя медсестры, которая выполнила последние просьбы погибающих и сохранила письма. Зовут ее Екатерина Молчанова. Тогда в госпитале погибли многие сотни наших раненых. Мидхату Гафурову было всего двадцать лет. Похоронен он, скорее всего, в братской могиле во дворе больницы (Клингородка), там харьковчане одно время собирались открыть мемориал».

В 1943 году семье пришло письмо от командира 274 гаубичного артиллерийского полка, который писал: «Моя татарочка умерла и перед смертью запела песню на своем языке: вы остаетесь, а я ухожу вместе с облаками (дулкыннар)».

Однако, где Роза похоронена, указано не было. Долгое время эта информация была неизвестной для родственников. И вот в год столетия со дня рождения Розы семья узнала о месте её захоронения. И я, и руководители нашего музея, были очень рады этому событию.

Вот и подошла к концу моя полугодовая исследовательская работа. Сколько за это время было прочитано книг, сколько сайтов просмотрено, сколько совершено маленьких открытий! Пусть не всё удалось, и остались ещё в этой истории «белые пятна», но своей основной цели я, считаю, достиг ‒ имена бойцов, похороненных на гражданском кладбище восстановлены, а значит, возвращена память о них. Казалось бы, прошло после войны уже 73 года. Вроде бы всё о ней должно быть известно. Но нет, много фактов до сих пор не раскрыты, так же, как не все имена погибших установлены. Сколько бойцов десятилетиями числятся пропавшими без вести!

Недавно на вопрос учителя, в чём польза интернета, я, не задумываясь, ответил: с помощью него можно вернуть людям память о предках. Каким же образом? Всё просто. С помощью замечательных ресурсов «Мемориал», «Память народа», «Подвиг народа». Именно они во многом помогли мне в моей исследовательской работе.

Очень отрадно думать, что я причастен к тому, что Роза Алиевна Гафурова, татарочка из села Черемшан, спустя многие годы «вернулась домой».

В маленьком казачьем хуторе теперь обязательно появится мемориальная плита с именами бойцов, умерших от ран в ХППГ 4166 и захороненных на гражданском кладбище.

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде