Автор: Григорий Рудяшко, на момент написания работы ученик 10 класса, х. Гапкин, Ростовская обл. Научный руководитель Елена Михайловна Московкина. 3-я премия 19 Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал.
Исследовательская работа иногда начинается в тот момент, когда ты даже не собираешься этого делать. Моя большая поисковая работа началась тёплым апрельским днём 2017 года. В этот день по сложившейся традиции нашей школы я вместе с учителем трудового обучения и одноклассниками прибирал на гражданском кладбище могилы советских солдат, погибших при освобождении хутора Гапкина в январе 1943 года. На могилках не было никаких фамилий. Три могилы были расположены в середине кладбища, две ‒ на окраине. Я заинтересовался, известны ли имена тех, кто похоронен в этих могилах. На что получил ответ, что выяснить имя ни одного солдата не удалось.
Возможно, эта история так и закончилась бы, но спустя несколько дней, на классном часе учитель показал нам видеофрагменты бесед с жителями нашего хутора о Великой Отечественной войне. Один фрагмент заинтересовал меня больше всего.
Бывший учитель нашей школы Леонова Людмила Анатольевна рассказала: «Я не являюсь ребёнком войны, я родилась гораздо позже. Но могу поведать вам, ребята, что вспоминала о периоде оккупации моя свекровь. В нашем хуторе на месте современного клуба располагался в январе-феврале 1943 года ХППГ 4166. Многие жители хутора помогали медикам в их непростом деле. Среди них была и моя свекровь. Она перетаскивала раненых к самолётам, приземлявшимся на окраине Гапкина: иногда на саночках, иногда на брезенте. Почему-то ей запомнилась красивая молодая женщина в пуховом платке. У неё были нерусские черты лица. Свекровь считала, что она была врачом. Эта девушка была ранена в грудь. В госпитале её спасти не удалось. Она похоронена на нашем хуторском кладбище».
Женщина-медик, ещё и нерусская, ранение в грудь, смерть в госпитале 4166 ‒ это были уже реальные факты, которые могли помочь в поиске имени погибшей девушки. Эта история не оставила меня равнодушным, и уже в тот же вечер я принялся за поиск.
Главной моей целью было выяснение имени медика и уже последующее за этим открытие имён остальных солдат, похороненных в братских могилах. Очень хотелось увековечить на памятниках их имена, чтобы последующие поколения помнили об этих солдатах и не забывали ухаживать за могилами.
Для поиска информации о полевом подвижном госпитале 4166 я воспользовался доступными мне ресурсами «Мемориал», «Подвиг народа», «Память народа». Около недели я искал медиков, погибших в Николаевском районе, к которому в годы войны относился хутор Гапкин. В ходе поисков было выяснено несколько имён. В частности Кравченко Анна Ивановна, Решетова Степанида Васильевна. Была установлена связь с командиром поискового отряда «Донской» Градобоевым Вячеславом Александровичем, который сообщил, что так звали, по его данным, девушек-медиков, погибших в нашем районе, но ни одна не подходила под описание. Все ниточки были оборваны. Я пытался найти информацию о госпитале 4166, но данные были очень отрывочные и не приближали в разгадке. Удалось выяснить, что госпиталь с таким номером относился к 5 ударной армии.
Полное его название – хирургический полевой подвижной госпиталь. «Это было военно-медицинское лечебное учреждение действующей армии, предназначенное для оказания в полевых условиях раненым и больным квалифицированной хирургической помощи и их лечения; при усилении группами специализированной медпомощи использовался в качестве специализированного госпиталя.
ХППГ был создан в декабре 1942 г. при реорганизации полевых подвижных госпиталей. Госпиталь был рассчитан на 200 коек и имел в своем составе управление, два мед. отделения и подразделения обслуживания. Наличие транспорта позволяло оперативно выдвигать госпиталь в заданный район, а имевшийся палаточный фонд позволял развертывать госпиталь в любых условиях местности».
Данный ХППГ находился в районе боевых действий в период 23.08.42-12.09.42, 10.12.42-05.09.44, 30.10.44-09.05.45. Ведущим хирургом госпиталя был Кованов Владимир Васильевич, спасший большое количество раненых. Руководил этим ППГ Абрам Моисеевич Дубницкий. Из воспоминаний Самолётовой Анны Андреевны стало известно, что госпиталь следовал за своей армией до самого Берлина: «До самой победы я служила операционной сестрой в хирургическом полевом подвижном госпитале-4166 в звании старшины медицинской службы. Дорогие мои юные друзья! На ваш вопрос, что памятное осталось от войны…. Я бы хотела, чтобы вам никогда даже не снилось то, что пришлось пережить и видеть нам. Памятное от войны осталось то, что я, медсестра ХППГ 4166, 2 мая 1945 года подписалась на стене рейхстага: «Здесь была из деревни Дятлино Чувашской АССР Самолетова Анна Андреевна, 1920 года рождения».
Открытием для меня был документ, который извещал о том, что Кравченко Анна Ивановна, которая считалась погибшей под хутором Новая Деревня 11.01.1943 года осталась жива.
Мне и моему классному руководителю, который тоже увлёкся этой историей, удалось установить связь с племянницей Анны Ивановны ‒ Галиной Барановой. В ходе переписки с ней выяснились следующие сведения:
«Анна Ивановна родилась на Украине в 1919 году. Спасаясь от голода в 30-е годы ХХ века, её родители, Иван Михайлович и Марина Тимофеевна, вместе с детьми Анной, Алексеем, Марией и Таисией переехали в Сибирь.
Они поселились в деревне Уч-Пристань (сейчас Усть-Пристань) Алтайского края. Старший брат Алексей перед войной работал учителем. Летом 1941 года он был призван на фронт. Алексей считался долгое время пропавшим без вести, только в последние годы семье удалось узнать, что он попал в плен и погиб в концлагере. По данным ЦАМО с 30 марта 1942 Анна сражалась в 1328 стрелковом полку 315 Мелитопольской Краснознамённой стрелковой дивизии, сформированной весной 1942 года в городе Барнауле Алтайского края, в должности санитарки (несколько десятков раненых вынесла с поля боя рядовая Кравченко). В январе 1943 года 315 стрелковая дивизия принимала участие в боях за освобождение среднего и нижнего Дона. В районе хутора Новая Деревня 1328 стрелковый полк вышел в тыл противнику и оказался в окружении. За этот хутор завязался ожесточённый бой. Анна Ивановна Кравченко (по донесениям о безвозвратных потерях) считается погибшей 11 января 1943 года и похороненной в братской могиле в Новой Деревне. Уже после войны останки воинов были перезахоронены в братскую могилу хутора Гапкина. Родители получили похоронку на дочь.
Какова же была их радость, когда в 1946 году считавшаяся погибшей дочь вернулась домой. Оказалось, что она была тяжело ранена во время танковой атаки немцев, следствием этого стала ампутация обеих ног.
Но Анна Ивановна не пала духом, она научилась ходить на протезах. Её племянница Галина Баранова написала нам: « А Анна действительно пришла с войны на протезах (по рассказам моей мамы), работала в военкомате, в секретном отделе, но болела, и однажды упала и умерла прямо на улице, примерно в 1947 году». Вот так трагически сложилась судьба этой отважной и удивительной девушки, удостоенной высоких воинских наград: Ордена Отечественной войны I степени, медалями «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией».
Новые открытия окрыляли, но никак не приближали к разгадке тайны. Лишь только в конце лета я вернулся к этой теме. Руководителями нашего краеведческого музея мне было предложено уточнить имена и персональные данные воинов, погибших при освобождении хутора Гапкина. Я с удовольствием взялся за эту работу, которая сулила, как я предполагал, много открытий.
Действительно, открытия подстерегали на каждом шагу. В частности удалось выяснить, что из 413 воинов, чьи имена высечены на братской могиле хутора, есть много имён людей, которые остались живых в январе 1943 года и умерли гораздо позже, уже после войны.
В частности, Винокуров Василий Петрович. Есть выписка из госпиталя от 18.02.43 из ЭГ 1676, которая гласит, что он направлен в Саратовский ВПП, 21.07.1944 награжден Орденом Славы 3 степени, разведчик 1419 самоходного артполка 7 гв. танкового корпуса 1 УкрФ.
Для того, чтобы разобраться в причинах такой неразберихи следует вспомнить о событиях тех январских дней.
23 ноября 1942 года немцы были окружены под Сталинградом. 2 февраля 1943 года 22 дивизии под командованием фельдмаршала Паулюса были уничтожены. Посланные им на помощь войска генерал-фельдмаршала Манштейна были разбиты и откатывались на Запад. В директивном указании Верховного командующего и Генерального штаба Красной Армии говорилось: «Не дать проскочить через Ростовскую горловину на Запад отступающим фашистским войскам группы «А» с Северного Кавказа. Для этого 2-й Гвардейской Армии решительным наступлением в общем наступлении на Батайск‒Ростов 03.01.1943 года освободить Цимлянскую, 4-го, но не позднее 05.01 – Константиновскую». Мороз стоит до 20-30 градусов, валит снег, и свободный степной ветер создаёт снежную круговерть. Прекращается пурга, сразу же садится густой туман. Командиры беспрерывно сверяют свои топографические карты с местностью, а она со всех сторон одинакова.
В начале января 1943 года фронт придвинулся к хуторам Ермилов, Калинин, Савельев, Гапкин, Лисичкин. 7-15 января шли кровопролитные бои за их освобождение. Правый берег реки Кагальник со стороны х. Гапкина оказался для гитлеровцев удобным оборонительным рубежом, так как отсюда местность просматривалась на несколько километров.
В таких условиях со стороны хутора Савельева советским войскам трудно было перейти реку. И всё же бойцы смогли перетащить на себе через Кагальник тяжёлое вооружение. Одно орудие провалилось под лёд. Бойцы оказались в ледяной воде. Но, несмотря и на эту трудность, орудие смогли вытащить на берег, и оно вступило в бой. Подоспела «Катюша». И полетели в сторону врага, через хутор, оранжевые сполохи. Немцы не выдержали, стали отступать. В это же время шёл жестокий танковый бой между хутором Гапкиным и Ростовским садом. В нём участвовало более 100 боевых машин с обеих сторон. Немецкие танки стали отходить в сторону х. Лисичкина, где сражение и закончилось.
Окончание следует
4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде
