22.03.2018 | Нешкольная история

Жители Китая в СССР. Часть 2

жизнь в статусе «жертв политических репрессий»

Автор: Анастасия Хмара. На момент написания работы ученица 10 класса школы № 3, п. Абан, Красноярский край. Научный руководитель Надежда Васильевна Калякина. 2-я премия 18 Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал

По сведениям краеведов, в Абанском районе жило около 50 репрессированных граждан Китая. Одним из них был мой прадед по материнской линии. Родился он в 1915 году в провинции Хэбэй недалеко от Шанхая. Лю Сян Жин был пятым ребенком в семье, в 13 лет ушел из дома, начал самостоятельную жизнь. В Маньчжурии сначала работал на мукомольном заводе, а затем на спиртовом. Его беды начались, когда в 1933 году японцы захватили Северный Китай. Что с ним произошло, как он жил в следующие 70 лет, мы узнали у наших родственников.

В 2007 году Лю Сян Жин оставлся последним репрессированным китайцем, жившим в нашем районе.

Судьбу его уже изучала его родная внучка, в 2003 году она написала исследовательскую работу, используя воспоминания дедушки. Для меня источниками информации стали это исследование моей двоюродной тети и воспоминания его детей. Из ее работы я узнала, что Лю Сян Жин (в Абане его звали «китаец Вася») перешел границу с СССР в районе Благовещенска в 1933 году в 13 лет, спасаясь от зверств японцев, оккупировавших Маньчжурию, где он жил. Суд (в форме «тройки НКВД») выдал справку с приговором: 10 лет лагеря за незаконный переход границы и шпионаж в пользу Японии. Своему сыну прадедушка Вася потом признался, что они с другом даже не понимали, что границу переходили. Просто с таким же мальчишкой, убегая от очередной организованной японцами облавы на китайцев, спрятались в зарослях камыша на берегу Амура, а потом пошли по льду в противоположную от выстрелов сторону. Неграмотные тринадцатилетние беглецы обрадовались, когда их встретили пограничники, которые выдали им по буханке хлеба и селедке и отвели в вагон. Они не знали, что железнодорожный состав специально был сформирован для таких эмигрантов-беглецов, которые должны были стать дармовой рабочей силой на стройках социализма в СССР.

Не поняли маленькие китайцы даже, что их уже осудили и везут в Ухту, где на реке Коми они будут работать на нефтедобывающих шахтах. Русскую речь не понимали. Поняли позже, что хлеб с селедкой – эта вся еда на всю дорогу.

По воспоминаниям деда Васи, голод он считал самым страшным испытанием. Наверное, потому каждого, вошедшего в его дом, он всегда сажал за стол и кормил. Его сын говорил: он сначала здоровался, а потом спрашивал: «кушать хочешь?». О гостеприимстве Васи-китайца в Абане знали многие. Мария Дмитриевна вспоминала, как он виртуозно мог приготовить за 30 минут пельмени и накормить. Нас удивило, что, несмотря на всё пережитое, прадед Вася был добрым, мудрым и даже не затаил на власть обиды. А ведь его, просившего помощи ребенка, осудили на десятилетний срок каторги, а потом, когда закончился первый срок заключения, добавили еще семь лет и отправили работать на соляные копи в районе озера Балхаш. Старший сын Сергей был из пяти детей наиболее близок с отцом, он рассказал нам, что самые страшные его воспоминания были о лагере на соляных копях. Отец ему говорил, что работали в жару, соль разъедала обувь, многие работали босиком. Часто ноги у заключенных были сплошной раной.

В 1949 году закончился срок заключения, после чего Лю Сян Жин был направлен в Абанский район на лесозаготовки. Везли их по железной дороге до Канска, машиной добирались до Абана.

Вместе с ним в эшелоне ехали литовцы, украинцы, немцы. Охраны уже не было, только сопровождающий милиционер. А из Абана они вообще шли самостоятельно (90 км) пешком до поселения Почет.

Неужели власть доверяла ссыльным? Или была уверена, что не сбегут «испытавшие заботу государства» каторжане? В дорогу им не дали никакой еды или питья. На середине пути в деревне Байкан попросились ссыльные заночевать. Хозяйка избушки пустила пятерых путников в недавно истопленную баню и дала им ведро картошки, извинившись, что хлеба у самих нет. Эту картошку, которую они запекли и съели, прадед часто вспоминал. И не потому, что это была первая еда за два дня пути, а как пример человеческой доброты и сострадания. Через несколько лет прадеда вызвали в Абанскую комендатуру, и на обратной дороге он вернулся в Байкан к той женщине, которая дала им картошки, и отблагодарил ее.

В Она-Чунском леспромхозе ссыльных и вербованных распределили по лесоучасткам, и их десятник (тоже ссыльный литовец) направил прадеда на работы в поселок Бугиль. Там Лю Сян Жин валил лес и на санях возил к берегу реки Бирюса, по которой лес сплавляли вниз по течению.

На сплаве леса в 1951 году китаец Вася познакомился с будущей женой Юлией Никитичной Беляковой, сестрой моей родной прабабушки. В 1956 году уже с двумя детьми семью Беляковых (дети носили фамилию матери) отправили жить на «Китайскую заимку».

Китайской заимкой в 50-е годы назвали 7 отделение колхоза им. Ленина, потому что там селили ссыльных китайцев. Здесь они оставались жить и после реабилитации. На Китайской заимке для рабочих были построены дома. Дед Сергей вспоминал, как зимой они с сестрой ходили на лыжах в Абанскую школу за три километра.

Благодаря агрономическим знаниям жителей Китайской заимки колхоз Ленина получал большой доход. Весной здесь выращивалась рассада помидоров, капусты, которую охотно покупали не только в Абане, но и в других деревнях. Поэтому на заимке было очень много парников. Навоз для них возили на лошадях с фермы деревни Гагарино. Парники были застеклены и сверху укрыты ткаными из соломы матами, они были по 20–30 м длиной и 1,5 м шириной. Днем их поднимали, сворачивая рулонами. За работу на заимке ссыльным китайцам платили деньги. Большие поля засаживали капустой, которую сдавали в районную столовую на засолку. Первые огурцы и красные помидоры продавались на Абанском базаре тоже с Китайской заимки.

Старожилы вспоминают, что культура возделывания помидор в Абанском районе прижилась, благодаря китайцам. До сих пор Чегашет славится ранними помидорами, а в советское время из них даже варенье варили, не знали, куда девать богатый урожай.

В 1961 году Беляковы семьей переехали в поселок Абан, где купили маленький домик. По рассказам деда Сергея и бабушки Любы семья всегда жила огородом и домашним хозяйством. Прадед Вася был большим тружеником. Приучал к труду детей. Отец всегда для них был примером. Даже в 80 лет вставал в 4 утра и мог за утро прополоть участок картошки. До 70 лет работал кочегаром в больнице.

По воспоминаниям деда Сергея, наш прадед Василий был очень добрым человеком. Сын вспоминал: «Детей отец никогда не бил, не кричал и очень хитро наказывал. Семья жила огородом. Только помидоров садили до 3 тысяч корней. Работы хватало всем. Однажды я не выполнил задание: не прополол грядки. Когда сели ужинать, мать послала меня позвать отца. Я нашел его в огороде, он “мои” грядки полол. Я сказал, что мама зовет ужинать.

Отец ответил: “Иди ужинай, я приду, когда доделаю”. Больше я никогда себе не позволял не выполнить какую-то назначенную отцом работу».

Летом все ребятишки собирали в окрестностях орехи, грибы, ягоды. Хозяйство Беляковы в Абане всегда держали большое. Кроме коровы были куры, утки, свиньи, гуси. «Зарплата отца была 78 рублей, а у мамы, технички в роддоме, – 42 рубля. Отец нас приучал к самостоятельности. Приносит зарплату, кладет на стол и говорит: “Сережа, ты месяц кормишь семью”. И так каждого учил хозяйствовать лет с 12». Кулинарные рецепты дети усваивали вместе с отцом уже с 10 лет. Рецепт пельменей китайца Васи вспоминают старожилы в Абане. Он мясо брал непременно двух–трех сортов, рубил в деревянном корытце так ловко, чтобы не доставать ножом до дна. Иначе в фарше могут быть опилки. Необычный вкус пельменям придавала свежая капуста (третья часть фарша и столько же лука). Очень много блюд в семье готовили с тестом (манты, поза, пироги), как блюда русские, так и китайские.

Хотя прадед был неграмотным, но всем своим детям дал образование.

В 2014 году Беляковы ездили в Китай с целью найти родственников. До 1969 года их отец переписывался с двоюродной сестрой и двумя племянниками, которые присылали в Абан посылки с пряностями. Письма родственников переводил сосед дядя Коля – китаец. Их отец так и не научился писать ни по-русски, ни по-китайски. После советско-китайского конфликта письма перестали приходить, именно после 1969 года многие китайцы, жившие в Абане, отказались официально от китайского гражданства и им выдали советские паспорта. Они боялись репрессий со стороны советского государства за связь с китайскими родственниками. До этого прадед числился гражданином Китая, в новом паспорте у прадеда Васи стояла фамилия жены, китайское имя и не было отчества. Прожив всю жизнь среди русских, прадед говорил с акцентом.

В 1992 году он был полностью реабилитирован решением суда Забайкальского округа. Ему было даже выплачено пособие в размере 70 рублей за каждый год каторжного труда.

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде