Можно продолжить этот ряд вопросов, из которых следует, что мужчина сегодня нужен женщине сам по себе, не для выживания, как раньше, не для помощи и опеки. Мужчина сегодня — это престижно. Так как мужчины у нас являются дефицитом, обладание которым ставит женщину на более высокую ступень в кругу себе подобных.

Феминизм в России и в условиях западного общества построен на разных основаниях. Женщина в современной русской провинции — это моральная опора и материальная база. Кто работает в большинстве учреждений, от почты до единых центров госуслуг? Женщины. Кто принимает в больницах, учит детей в школах, продает в магазинах, заседает в судах? Женщины. Мужчина с малых лет воспитан женщинами — мамой, бабушкой, тетками, потом он попадает к учительницам, потом к чиновницам. Мальчик, подросток, юноша с рождения и до армии окружен многочисленными взрослыми женщинами. В армии он ненадолго попадает в лагерь мужчин, где его учат, что «баб надо держать вот где», и вот он снова выходит в мир с подспудным желанием отомстить за все унижения детства. В голове у него складывается конфликт между детской привычкой «слушаться тетенек» и новым желанием «доказать свою власть над бабами». С этим багажом он выходит на рынок женихов, где его уже ждут властные, сильные, активные, уверенные в себе молодые женщины, для которых он является дефицитным призом.

Увы, семейное насилие в России весьма распространено. Мужчины, будучи по большей части настоящими подкаблучниками, охотно бунтуют против родительской по сути власти жен. Разбушевавшегося после алкогольного допинга супруга обычно усмиряет старший в семье мужчина, отец или тесть (если он, конечно, еще жив), а женщина покорно замазывает синяки, но не подает на развод: на рынке повторных браков дефицит мужчин еще выше. К тому же насилие и агрессия воспринимается как главная добродетель мужчины, ведь другого порядка качества — ответственность, аккуратность, старательность, сноровка, терпение, обучаемость — по умолчанию считаются «бабьими».

Вот очень показательный факт: недавно в один провинциальный город привезли антрепризный спектакль по пьесе известного хорватского драматурга. В Москве, как и во всем мире, он идет под оригинальным названием «Мужчины в домашних тапочках», но для Кинешмы его переименовали в «Настоящих мужиков»: на такое название продюсерам показалось легче завлечь публику.

Посмотрите, как устроено наше глубинное провинциальное общество, поставляющее для большой России не только граждан, но и стереотипы: по принципу курятника — вокруг одного взрослого мужика группируется стайка разновозрастных женщин, от мамы, бабушки, тещи до сестер и дочерей. Внутри семьи власть принадлежит по традиции старшей или наиболее активной женщине, а вне — пока еще соблюдается политес: на любой вопрос женщина старше пятидесяти отвечает «спросите хозяина», но решает давно сама.

Однако наличие мужчины для представительских целей очень важно. Девушка, выходящая замуж за завидного жениха, получает от представительниц женского пола вслед: «вот ведь какого отхватила», но это никогда не работает в обратном направлении. Какую бы умницу и красавицу не взял в жены мужчина, повезло ей, а не ему — опять же след жесткого дефицита.

В крупных городах все больше женщин по факту предпочитают одиночество и свободу, но общественные стереотипы, сохраняющие свою власть над бытовой культурой, все равно довлеют. Признаваясь в том, что до сих пор не замужем, женщина за тридцать, как правило, испытывает чувство вины — внушенная поколениями мам и бабушек, незримо стоящих за плечами каждой.

Внимание мужчины — сверхценность. Поэтому в ответ на обвинения мужчин в домогательстве большинство российских женщин сразу догадываются: «Ага, это же самореклама, никакая она не жертва, сама виновата, не надо было вызывающе одеваться, задом вертеть, а теперь хочет набить себе цену». В условиях, когда главной задачей женщины признается умение «поймать» мужчину, просто невозможно поверить, что не всякая особь женского пола мечтает о заигрываниях.

Сейчас модно венчаться — женщины считают, что церковный брак крепче привяжет мужчину к семье. Но пока семья является сверхценностью, то есть само ее наличие ценится выше, чем качество отношений, ничего не переменить.

Ситуация может исправиться только тогда, когда на уровне общественного договора одобрен будет только равноправный и основанный на взаимном уважении союз людей, совершенно вне зависимости от того, кто и в каком качестве в него вступает. Когда главным будет взаимная помощь, доверие и поддержка, а не соблюдение внешних признаков идеального семейства с «настоящим мужиком» во главе. Когда партнеров будут выбирать, исходя из реальных потребностей, а не по принципу «как положено», или вернее положено будет опираться на реальные запросы и желания человека, а не трухлявую видимость традиции, поддерживаемой застрявшими в прошлом иллюзиями коллективного бессознательного.