Автор: Оксана Елисова, на момент написания работы ученица 10 класса гимназии №20, г. Саранск, Республика Мордовия. Научные руководители Юлия Владимировна Горшкова, Алена Владимировна Елисова. 2-я премия XVII Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал
Деревенская баня
В 1951 году бабушкины родители построили новый дом. Бабушка об этом времени так вспоминает: «Печку поставили, а крышу не покрыли еще, поэтому первое время детей отправляли спать под печку, чтобы над их головами была хоть какая-то крыша. Позже привезли солому для крыши, покрыли ею дом, а остатками набили тюфяки. Появились у нас новые соломенные “перины”. Деревянные самодельные кровати сразу стали высокими, как будто на них положили пуховую постель».
Каждые две недели, объединившись с двумя соседними домами, бабушкина семья топила баню. Для половины сельских жителей, которые не имели личной бани, имелось одно общее помывочное помещение, построенное на берегу очень мелкой летом и крайне полноводной весной речки Сухой Урей, что протекает совсем рядом с селом.
Более зажиточные сельчане имели свои личные бани. Баня того времени – это сруб, крытый дранкой; внутри была кадушка, ведер на пятнадцать, под горячую воду и такая же под холодную. Баню жарко топили, раскаляя в печи всякого рода железки, – чем массивнее, тем лучше. Раскалив эти железки докрасна, кочергой вытаскивали их из печи и бросали в кадушку для горячей воды. Когда эти железки остывали, их вновь вынимали кочергой из кадушки и снова отправляли в печь. И так это повторяли до тех пор, пока вода в кадушке не становилась очень горячей. В бане всегда сначала мылись мужчины и мальчики, а только потом женщины и девочки. Деревня-то мусульманская, поэтому мужчинам всегда и во всем был больший почет и уважение. Для мытья головы вместо шампуня всегда использовали квашеное молоко, хозяйственное мыло варили сами. Топить баню вместе с соседями было выгоднее, чем устраивать индивидуальное мытье для каждой семьи, – уходило гораздо меньше дров, а в деревне всегда жили люди очень экономные.
«На особом положении». О лишенцах и умалишенцах
Лишенцы – люди, лишенные не только избирательных и гражданских прав, но и своего имущества. В сельской местности лишение избирательных прав кормильца автоматически причисляло к лишенцам всех материально зависимых от него членов семьи.
В результате крестьянин и его семья фактически исключались из общества и теряли те минимальные права и блага, которое предоставлялись всем его членам.
В Лобановском сельском совете начали лишать избирательных прав с 1918 года. В протоколе № 1 заседания Лобановского сельского избиркома от 16 ноября 1930 года рассматривали список лиц, лишенных избирательных прав по Лобановскому сельскому совету с 1918 по 1929 год. Всего в списке было 23 человека. Постановили: Тенишева Аминуллу Ряхмятулловича и его жену Шарифю, Утешева Джаруллу Салиховича с женой Магирой – мулл с супругами, которых в списках назвали «муллихами», в избирательных правах не восстанавливать.
Позднее у Аминуллы Ряхмятулловича Тенишева в 1931 году произвели отчуждение имущества. Хотя после лишения его избирательных прав прошло уже 13 лет. Значит, все эти годы он был только в правах поражен, а имущество у него не отбирали, как писали тогда, не подвергали «отчуждению».
В «Раздельных договорах на имущество граждан Лобановского сельского совета», начатых 30.04.1931 и оконченных 12.05.1931, есть сдаточный акт, по которому Мухамметша Кремчеев – комсомолец-активист из бедноты, сдал отчужденное имущество А. Р. Тенишева.
«Сдаточный акт. 1931 года мая 17-го дня
- Надворный сарай, крытый железом – 20 р.
- Сарай, крытый соломой – 10 р.
- Чулан, тесом обитый, 6х6 – 10 р.
- Овчарник – 30 р.
- Конюшня 7х7 – 15 р.
- Баня 7х9 – 10 р.
- Курятник 5х5 – 7 р.
- Диван
- Тарелки фарфоровые (9 больш. 6 мал.) – 2 р.
- Вешалка одежная – 50 р.
- Стул венский 2 шт. – 250 р.
12. Зеркало 2-х аршинное – 34 р.»
Жил Аминулла, по деревенским понятиям, весьма зажиточно. Муллам всегда за исполнение каких-либо религиозных обрядов платили и платят до сих пор наличными деньгами: дают «хаер» (ударение на последний слог).
Поэтому еще в то время у него была вешалка для одежды, а простые крестьяне всегда вешали, да и сейчас вешают одежду на большие гвозди, вбитые в деревянные стены. Стоила эта вешалка, по описи, дороже, чем конюшня, баня, чулан и курятник, вместе взятые. Фарфоровые тарелки – не меньшая для тогдашних деревенских людей роскошь. Диваны тогда у татар были самодельные, деревянные; для мягкости на него стелился войлок, сделанный из прессованной овечьей шерсти. Называли его заимствованным из русского языка словом «потник», но с ударением на последнем слоге. Большие напольные зеркала были достаточно редкими в татарской деревне, их тоже воспринимали как предмет роскоши. Венских стульев в селе вообще никогда не видели, сидели всегда на деревянных лавках, которые и сейчас иногда встречаются в домах деревенских стариков-пенсионеров.
Интересно, что «Именной список лиц, лишенных избирательных прав по Лобановскому сельскому совету, составленный 5 октября 1930 года», неполон. В нем всего 11 человек, хотя лишенцев по протоколу № 1 заседания Лобановского сельского избиркома от 16 ноября 1930 года было 23 человека.
Многие в списке были лишены прав за торговлю или какую-то причастность к ней:
«Шехмаметьев Тагир Салихович. Был лишен. Заторговал. Оставить лишенным».
«Шехмаметьев Алим Комалетдинович. Лишен как торговец: рассмотрев заявление, восстановление избирательных прав. Восстановить и отключить с списка лишенных избирательных».
«Шехмаметьев Ибрагим Сябитович. Лишен избирательных прав как осужденный. Оставить его лишенным. Как торговца. И его жена Халима».
«Шехмаметьев Алим Халитович. Как торговец по 1 разряду. И его жена Фатыма. Рассмотрев заявление Шехмаметьва. Восстановить как был. Лишен. Ни правильно. Занимался торговлей кой чем. Три месяц. Был осужденный за революция» (орфография оригинала во всех выдержках из протокола мною сохранена).
По архивным документам можно понять, с каким трудом представители местной власти осваивали письменный русский язык.
Ведь в татарских селах были только мусульманские школы. Вот и приходилось им изучать требуемый язык самостоятельно.
11 человек оставили лишенными в избирательных правах. 12 человек в правах восстановили.
Одного душевнобольного – Вялита Шехмаметьева – решили в правах не восстанавливать. Моя бабушка, А. Х. Тенишева, запомнила, как в детстве она слышала слова своей матери, которая иногда выговорила бабушкиному отцу: «Ведешь себя, как дурак Вялит». Если самого богатого жителя села Вачеево – муллу А. Р. Тенишева лишили избирательных прав в 1918 году, то местного слабоумного Вялита – только в 1924 году. Тогда ему было уже около 60 лет. Вялиту было как-то всё равно, имеются ли у него эти права или их нет.
Видно, в сельском совете кто-то сильно сочувствовал этому несчастному человеку. Да и религия с детства приучала жителей татарских сел терпимо относиться к душевнобольным.
До начала 1960-х годов в соседнем с Лобановкой селе Вачеево жил Алим Кремчеев по прозвищу Апуть. Он, как и Вялит, был душевнобольным. Поэтому и получил от односельчан такое прозвище. Он часто высказывал разным сельским начальникам то, что было на уме у всех. Но за это ему никогда ничего не было. Так, например, зимой 1942 Апуть ходил около сельсовета и пел явно антиправительственную частушку собственного сочинения. Несколько строк из нее дедушка помнит до сих пор:
«Эх, советские права:
Топить нету дрова…»
Окончание следует
4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде.
