Автор: Сергей Намятов. На момент написания работы ученик 11 класса, школа № 17, г. Полевской, Свердловская область. Научный руководитель Людмила Сергеевна Панфилова. 3-я премия XVI Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал
Продолжение
Учебники 1930−40-х годов... Когда я просмотрел несколько пособий по обучению грамоте и учебников русского языка, у меня сложилось не то что мнение, а твердое убеждение: они не были просто учебными пособиями, по которым школьников учили грамотно писать.
Каждая страница школьных книг и практически все приведенные в них письменные упражнения и правила, предложения и устные задания внушали детям, что они живут в самой могучей, самой свободной и самой справедливой в мире стране!
Приведу несколько предложений из учебника 1936 года, предназначенных для тренировки правописания, а по сути − агитирующих за колхозы. «Весело и споро работает колхоз. Работу в поле и на жатве выполнили до срока. Хороши удои у колхозных коров. Лошади у колхоза сытые. Бригада с утра дотемна убирала сено. Ни одного кило сена не пропало у колхозников...»
Или такой: «Осипу уже 50 лет. С семи лет работал он на барина в стужу и в дождь. Немало бед испытал Осип у барина. Теперь Осип работает в колхозе. Он развел рыбу в колхозном пруду. Осип − ударник. Хорошо Осипу в колхозе!»
А вот еще: «После жаркой летней работы все уснули. Но не спят ударники колхоза! Потому что их колхоз отстал от соседнего. Подумали и порешили: поставим работу по-иному…»
Скажете, наивно? Отнюдь, нет. Как пояснила мой научный руководитель, в те времена такие вещи воспринимались народом непосредственным и неукоснительным руководством к действию.
Многие страницы учебника обучения грамоте убеждали учеников в правильности и незыблемости мыслей и решений великого вождя Иосифа Сталина о беспощадной борьбе с лентяями, кулаками и другими врагами колхозного движения.
А сейчас процитирую несколько текстов учебника 1936 года. Например, этот имеет явную идеологическую окраску борьбы с кулачеством:
«Селькор Жуков написал в «Правду» письмо. В правлении колхоза засели Коньков и Оськин. Коньков − кулак. Оськин раньше держал лавку. В колхозе − только убытки. Борьбу с кулаками никто не ведет. «Правда» проверила письмо селькора. Раскрыла проделки кулаков. Обнаружила кражу. Передали дело в суд. Суд осудил кулаков на 10 лет».
Иду в своем исследовании дальше. В нашем школьном музее есть учебник русского языка для 9 класса за 1932 год, где в пояснении, предназначенном для учителя, написано: «Советская школа готовит активных и сознательных строителей социализма. Работа по русскому языку должна помочь этой цели. Исходя из постановления ЦК ВКП(б) о начальной и средней школе, авторы дают в книге материал для систематической работы по русскому языку, способствующий формированию социалистического самосознания школьников».
В тексте этого учебника под заголовком «Ликвидировать кулачество», представляющем собой отрывок из речи товарища Сталина, я прочитал, что кулак − это враг советской власти, с которым в советской стране идет беспощадная борьба.
Сталин говорит: «Наша политика в отношении кулачества есть политика его ликвидации как класса. Мы терпели этих кровопийц, пауков, вампиров, проводя политику ограничения их эксплуататорских тенденций. Политика ликвидации кулачества как класса должна проводиться со всей той настойчивостью и последовательностью, на которую только способны большевики… »
От моего научного руководителя я узнал, что в речи на I-м Всесоюзном съезде колхозников-ударников, произнесённой в феврале 1933 года, Сталин привёл данные о том, что на каждые 100 дворов в деревне можно было насчитать 4-5 кулацких, 8-10 дворов зажиточных, 45-50 середняцких, 35 бедняцких.
«Развернув колхозное строительство, − с гордостью сказал великий вождь, − мы добились того, что уничтожили эту кутерьму и … разбили кулацкую кабалу».
Несложно представить, сколько человек в любой деревне попадало в разряд «ликвидированных как класс», если учесть, что в каждой «кулацкой» семье было в среднем 7-8 человек!
Читаю в том же «Учебнике русского языка» такое стихотворение:
«Весь колхоз трудом охвачен,
Жизнь бурлива, как река,
Наша главная задача −
Вырвать с корнем кулака!»
Благодаря текстам учебников, у подростков формировали определенное, удобное для властей, мировоззрение, и воспитывали из них все новых Павликов Морозовых, готовых многое привычное «вырвать с корнем», предать, не задумываясь, даже родного отца.
Мой респондент Алексей Николаевич Кожевников рассказывал, что в те годы его родители, как и многие другие сельчане, не избежали репрессивных мер, которые применялись в отношении зажиточных крестьян для достижения экономических целей, намеченных партией большевиков.
Например, когда дед Алексея Николаевича отказался вступать в коммуну, к нему в дом нагрянула колхозная «голытьба», и все нажитое отняли − дед простился и с жеребцом, и с коровой. Людям даже не объяснили, что происходит. Просто приехали, просто отобрали, просто так власти нужно.
В ходе работы над исследованием я прочитал в местной газете «Диалог» статью уже упомянутого в моем исследовании настоятеля Петро-Павловского храма протоиерея Сергия Рыбчака, где он делится своими мыслями об этих исторических событиях:
«Я понял схему уничтожения русского крестьянства. Конечно, и раньше знал, что это такое. Мои дедушка и бабушка были колхозниками, жили на трудодни без всякой зарплаты, не имея права покинуть колхоз. Практически это было крепостное право, хуже, чем при царизме».
Далее священник пишет: «Для себя я открыл схему раскулачивания нормального делового крестьянства. С точки зрения разгильдяя-бедняка, если сосед имел корову и лошадь, все это вызывало злость и зависть, и соседа приравнивали к «кулаку» или «загоняли в коллективное хозяйство».
Со слов отца Сергия я понял, что именно так создавались и укреплялись колхозы, и постепенно государство отрывало крестьян от земли.
«Крепкий, работоспособный слой крестьянства был полностью выкошен, раздроблен, оторван от земли и репрессирован. А ведь именно у него была настоящая душа русского человека, сохранялась православная вера! Поэтому сюда и было направлено главное острие Советской власти, именно здесь были подорваны корни русского духа.
Зная историю непростой судьбы моих предков, я изучил несколько серьезных трудов о том, как уничтожалось русское крестьянство, и пережил настоящий ужас от того, что происходило».
Теперь, через семь с лишним десятков лет после коллективизации, стало ясно, что многим истинным труженикам-крестьянам не суждено больше вернуться к матушке-земле. Ничего не осталось ни от колхозов, ни от совхозов, которые когда-то создавались с таким трудом и ценой тысячей и тысячей человеческих жизней. Сейчас в нашем районе действуют лишь одно-два небольших фермерских хозяйства.
Окончание следует
