Мемуары Гейши / Режиссёр Роб Маршалл
США
США
Авторы
30.01.2006 | Кино
Шоу гейш«Мемуары» можно описать кратко: весь фильм обитательницы квартала занимаются точно тем же, что и девочки из "Шоугерлз"
В двадцатых годах ХХ века чумазая дочь рыбака Нитта Саюри вместе со старшей сестрой были проданы в дом гейш, учиться на куртизанок экстра-класса. Блестящие перспективы меркнут после того, как старшая Саюри навсегда сбегает в ночной Киото, а сама Нитта ломает ногу - тоже, вроде бы, при попытке к бегству. Девочка разжалована в уборщицы навсегда – но второй шанс появляется спустя несколько лет, когда вольная гейша Мамия (Йео) выкупает подросшую Саюри (Цзыи) у «мадам», намереваясь сделать из умненькой поломойки суперзвезду чайных домиков. Научив Саюри строить глазки, вертеть веером, танцевать и играть на струнных, Мамия запускает свою протеже в киотский полусвет.
Собственно, это – только прелюдия. Остальные «Мемуары» можно описать кратко: весь фильм обитательницы веселого квартала занимаются точно тем же, что и девочки из «Шоугерлз» Верхувена.
Правда, здесь злословят, соблазняют и выцарапывают глаза, не обнажая лишних сантиметров и нисколько не смущаясь двусмысленностью своего ремесла: в конце концов, как говорится в эпилоге, «это дневник не принцессы, но женщины совсем другого сорта».
Собственно, эта бесхитростность истории (вдобавок к незатейливой фабуле диалоги тут сведены к подобию афоризмов – азиатским актрисам было непросто долго говорить по-английски) делает фильм Маршалла похожим на гравюру эпохи Эдо. Отсутствие глубинной перспективы компенсируется общей пестротой и бьющим в глаза японским колоритом. Последний, впрочем, имеет отчетливо американский привкус. К примеру, Маршалл отправляет Саюри участвовать в некоем эстрадном представлении с «блескучими» декорациями, светомузыкой и чуть ли не лазерным шоу. Возможно, это все-таки традиционный театр кабуки (как раз в это время мужчин-«оннагата» стали заменять актрисы-женщины) – но только оператор Дион Биб («Чикаго») снимает его как удалой кордебалет: камера носится вокруг танцовщицы словно муха, так и норовя залезть под юбку. Почти бродвейская хореография, китайские лица – кто знает, может и кимоно тут, как роллы «Калифорния», вывернуты наизнанку?
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.