Авторы
Я не знаю ни одного законодательного собрания в мире, которое было бы до такой степени охвачено любовью к детям, как российская Дума.
Любовь эта безбрежна, и я бы назвал ее настоящей педофилией - в хорошем, высоком смысле этого слова. Прошедщий год в России можно без преувеличения назвать годом защиты детей.
Действительно, Дума защитила российских детей от педофилов - в плохом, низменном смысле слова, - от гомосексуалистов, от посягательств СМИ - душа радуется при виде детских журналов с пометкой "18+", - от интернета. И наконец сегодня Дума занялась защитой детей от воплощения вселенского зла - американцев. Наши дети скоро буду защищены от всего на свете - ну, может быть, за исключением грузин и диких зверей, уничтожение которых детишек ради следовало бы, конечно, довести до конца.
Эта страсть к детям особенно поразительна на фоне довольно гнусного отношения к взрослым, жизнь которых усилиями Думы за этот год становилась все гаже и гаже. Но объяснить это не так уж и трудно. Вот Путин, не получив поддержки среднего класса на выборах, решительно от него отвернулся и упал в объятья Уралвагонзавода. Дума следует примеру лидера. Единоросы, не получив на выборах иподдержки большинства взрослых, решили их примерно наказать и сосредоточили всю свою любовь на детях. Дети, правда, тоже не голосовали за "Единую Россию", но не по злому умыслу, а из-за отсутствия голоса. Латинское infans - дитя - происходит от греческого phеmi (я говорю) и означает бессловесность, безголосие. Это безголосие не только снимает с детей вину за электоральные проблемы единоросов, но и делает их идеальным объектом для защиты. Бессловесное дитя никак не может защитить себя от той защиты, которой его окружают. Я даже думаю, что и Магнитского, был бы он пяти-шести, ну семи лет отроду, Дума обязательно защитила бы. Но вот незадача - Магнитский оказался переростком.
В результате думских усилий российские дети защищены как никогда. Не осталось, кажется, и щели в защите, через которую могут до них дотянуться враги. Но успокаиваться на достигнутом, наверное, не следует.
Существует большой мировой опыт защиты детей, который, несмотря на несомненную думскую самобытность, можно позаимствовать. В стародавние времена, например, Джонатан Свифт обратился к английскому парламенту с инициативой, названной им "Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков в Ирландии были в тягость своим родителям или своей родине, и напротив, сделать их полезными для общества". Свифт не мог видеть, как страдают дети ирландских бедняков, как дети эти разоряют своих родителей и бремя их содержания подрывает бюджет. А потому он воспользовался идеей одного американца (не все плохое приходит из Америки, бывают и исключения), которой и поделился с парламентариями.
Процитирую этот бессмертный текст Свифта: "Один очень образованный американец, с которым я познакомился в Лондоне, уверял меня, что маленький здоровый годовалый младенец, за которым был надлежащий уход, представляет собой в высшей степени восхитительное, питательное и полезное для здоровья кушанье, независимо от того приготовлено оно в тушеном, жареном, печеном или вареном виде. Я не сомневаюсь, что он так же превосходно подойдет и для фрикасе и рагу". Продавая детей богатым гурманам (из тех, что бессмысленно толкутся в ресторане "Пушкин"), можно было бы прекратить ребячьи страдания и одновременно пополнить бюджет, о котором государственные мужи и жены не должны забывать ни на минуту.
Предложение Свифта не было востребовано английскими парламентариями и все еще ждет претворения в жизнь. Мне кажется, Дума в силу ее чувствительности, даже сентиментальности, и направления, которое принимает ее забота о детях, совершенно готова превратить "скромное предложение" в закон. Когда начинаешь любить малых чад, любовь уже ничем не остановишь. Коли по-настоящему любишь, люби детей в любом виде - не только сырыми, но и вареными, и жареными.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
