Авторы
Прошлым летом я примерно неделю провел в Финляндии. Жил я в живописном месте, на берегу красивого озера. А вокруг леса-поля. Довольно много гулял. К сожалению, по большей части под зонтиком. Но все равно красиво и отдохновенно. Во время одной из таких прогулок произошло престранное приключение, до сих пор не нашедшее своего объяснения соприкосновение с живой природой. Да нет, не приключение, а просто нечто странное. Короче говоря, иду я вдоль какого-то густого кустарника и вижу, что кусты как-то бодро зашевелились и навстречу мне вышла невероятной красоты курица. Пестрая и огромная. Решительной куриной походкой она направилась прямо ко мне. Следом за ней появилась вторая такая же. За ней третья. И все – ко мне.
Через минуты полторы я оказался окруженным довольно плотным кольцом кур, издававших громкие звуки, смысла которых я, незнакомый с языком кур, тем более финских, понять, разумеется, не мог, хотя сама интонация показалась мне не столько угрожающей, сколько требовательно-побудительной. Картинно разведя руками, что, видимо, должно было означать «простите, я не местный», я пошел дальше, но дружная куриная ватага довольно долго шла за мной следом, продолжая что-то то ли спрашивать, то ли требовать, то ли сообщать нечто важное для себя и меня. Потом они все-таки отстали.
Мой московский приятель, когда я рассказал ему об этом странном эпизоде, уверенно заявил, что все понятно, что куры приняли меня за петуха и требовали от меня известно чего. Надеюсь, он ошибся. Так это или иначе, но неизвестность осталась.
Почему я об этом вспомнил, и почему мне вдруг захотелось об этом рассказать? Нет, не потому что я решил вдруг начать вести публичный дневник наблюдений за природой. Не решил. Это я всего лишь к тому, что куриная логика и смысл куриных высказываний трудно поддаются человеческому пониманию.
Вот, например, буквально на днях некую думскую курицу, вполне вроде бы живую и активную, страстно взволновала судьба другой курицы, уже закончившей свой земной путь на благо невегетарианской части человечества.
Что вызвало в думской даме такую неадекватную, казалось бы, страсть? Сама она объяснила это неустанной заботой о нравственном состоянии подрастающего поколения, нежная психика которого, по ее куриному мнению, должна быть непоправимо травмирована зрелищем отправления куриной тушки не туда, куда полагается, то есть не в духовку, а совсем в другое место, где курам находиться не полагается. Но это объяснение не кажется нам вполне убедительным. Более правдоподобной мне кажется версия, в соответствии с которой таким образом была проявлена межкуриная солидарность, принявшая форму депутатской инициативы.
А может быть, дело выглядит еще проще и этот прецедент просто показался даме-депутату тревожным симптомом, наметившейся неприятной тенденцией. В том смысле, что если однажды «туда» была отправлена одна курица, то почему туда же не может быть однажды отправлена - или хотя бы послана - и другая, пусть даже до поры до времени и защищенная депутатским иммунитетом?
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
