Авторы
Всю прошедшую неделю патриархия старательно продолжала искать врагов, выдвигая версию за версией, кто бы мог скрываться за «антицерковными силами», развернувшими против нее «клеветническую информационную атаку». То это были какие-то немногочисленные, но влиятельные люди, напуганные усилением православия в стране, которые «готовы использовать свои финансовые, информационные и административные ресурсы для дискредитации иерархов и клириков, для порождения расколов и отторжения людей от храмов». То клевреты «агрессивного либерализма», озабоченные пропагандой вседозволенности и блуда — все остальные-то либеральные вожделения у нас в стране давно исполнены.
Некоторые православные публицисты сочли, что «к откровенным идеологическим гонениям на Русскую Православную Церковь, сопоставимым с антирелигиозной пропагандой начала 60-х годов прошлого века», привела религиозная политика Дмитрия Медведева
— однако никак не объяснили, что заставило их сделать такие выводы: мол, тема еще ждет своих исследователей.
Но соратники по тандему не раз подчеркивали, что во всех важных начинаниях действуют согласованно, и в данном случае нет никаких оснований им не верить: наверняка согласованно, хотя каждый выстраивает отношения с церковью по-своему. Ведь ничего нового в сущности не произошло — власть поступила с церковью ровно так, как поступает с любой политической или общественной силой, которую сначала приближает к себе из абсолютно эгоистических, как правило идеологических, интересов, а потом, напитавшись ее живительными соками, если и не выбрасывает на помойку, то дает острастку: побаловались и будет, знайте свое место, бандерлоги.
Для «отставленных» это каждый раз полная неожиданность и страшная обида — каково было Дмитрию Рогозину с его «Родиной» превратиться в 2006 году из «спецназа президента» в партию, которую практически повсеместно не допустили до выборов? Вот и церковной бюрократии обидно — немудрено, что ей мерещится «противостояние Церкви и антихристианских сил».
А тут еще Владимир Путин недвусмысленно высказался против создания религиозных партий в России. Они представляют разрушительную угрозу для страны, сказал он.
Значит, и тут ничего не выгорит. В утешение, правда, в Думе создается межфракционная группа по защите христианских ценностей, и проект якобы одобрен священноначалием. Что ж, это говорит только о том, что в патриархии тоскуют по парткому — ну, будет им партком.
Власть планомерно прощупывала почву еще с осени. Все пыталась выяснить, можно ли еще чем-то поживиться из «символического капитала». Сомнения в его электоральных перспективах начали у нее закрадываться, видно, тогда, когда выяснилось, что в лучшем случае треть родителей выбрала для своих детей курс «Основы православной культуры» для изучения в школе, а подавляющее большинство — светские предметы. И это несмотря на постоянные заклинания церковных ньюсмейкеров о «православных ценностях» российского народа.
Тогда пошли другим путем.
Обаяшка Иван Охлобыстин вылезал то с одним проектом, то с другим. То вещал в белом облачении с масонской пирамиды об имперских добродетелях — представлял свой религиозно-патриотический манифест «Доктрина 77».
Кликушествовал: «Несть спасения вне православной церкви! И все! Никаких малодушных оговорок о призрачных альтернативах личного выбора. Его нет!». Раздавал интервью «о монархических перспективах» на далекое будущее.
Не вдохновился народ. Пуще того: многие в Иванушке разочаровались. Тогда и стало ясно: церковный ресурс исчерпан. Государству здесь больше нечем поживиться. Выборы это только подтвердили: как ни призывал патриарх к единомыслию, православные не поднялись все как один на защиту власти, а разбежались по площадям — кто на Болотную, кто на Поклонную.
Тут-то и начали появляться на ТВ ток-шоу с критическими высказываниями в адрес церкви, даже Невзорова вытащили из какого-то пыльного угла. Пресса, увы и ах, подвержена кампанейщине — только палец покажи, как все сразу ухватятся. А вот телевидение таких вольностей себе позволить не может — за что будет велено, за то и ухватится.
Но
церковное начальство и само изо всех сил помогало «гонителям» — взять хоть историю с пылью.
Ну что стоило патриарху развернуть ситуацию на 180 градусов? Сказать: ах, простите, в расчеты вкралась ошибка — и скостить Шевченко сумму убытка. Да еще суду, который вынес это гомерическое решение, шпильку воткнуть.
Или игуменье Крестовоздвиженского монастыря сказать во всеуслышанье: да, землю, на которой стоит здание поликлиники реабилитационного центра, мы отсудили (история там долгая, все стороны, включая муниципалитет, не потрудившийся изначально разобраться, кому и что он дает, виноваты), но гнать центр из корпуса не собираемся, до тех пор пока Минздрав не построит им новое здание, и денег за аренду брать не будем. И совсем иначе выглядела бы эта история.
Молчат сиятельные православные. Хотя нет, не молчат. Издают воинственные циркуляры в духе «лихих 30-х». Но пасаран! Встанем плечом к плечу! Все на молитвенное стояние в защиту церкви — и когда, 22 апреля, в день рождения Ленина! Нарочно не придумаешь.
Бросаются в объятия Всемирного русского народного собора: обсуждать «интересы русского народа». Как-то даже и неловко...
На Страстной распинается Господь, распинается Церковь... но ведь вроде для того чтобы воскреснуть, нет?
Или для того только, чтобы найти себе новую теплую нишу в лоне «русских патриотов» и межфракционного закулисья?
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
