15.07.2011 | Театр

Принять, не понимая

Нужен ли провинции нетрадиционный театр?

К современному театру худо-бедно уже привыкли в столице. Самый крупный фестиваль современного театра NET (новый европейский театр) с конца 90х знакомит россиян с этим направлением культуры. Однако позже даже организаторам фестиваля пришло убеждение, что хороший современный театр умеют делать не везде. И все же идея необходимости создания таких фестивалей уже пошла по регионам. С 31 мая по 7 июня фонд Михаила Прохорова привез в Липецк, Тамбов и Рязань фестиваль «Театральный синдром». Неудивительно, что поняли его спектакли далеко не все.

31 мая. На пресс-конференции по поводу начала фестиваля лишь трое местных журналистов.

О фестивале мало слышали и сами горожане: мои знакомые-липчане удивленно гнули брови, слыша рассказ об иностранных постановках у них в городе.

«Театральным синдромом» Фонд Михаила Прохорова продолжает свою деятельность по поддержанию культуры в регионах Центральной России. Если в Красноярском крае, где базируется Фонд, начиная с 2004 года появилось несколько самостоятельных долгоживущих театральных фестивалей: «Норильские сезоны»,  ДНК (Драма. Новый код), то в Центральной России пока не было ни одного похожего проекта.

Казалось бы, никакой город не откажется от проведения у себя международного театрального фестиваля. Но меня переубеждает куратор «Театрального синдрома» Евгения Шеременева, она же директор фестиваля NET: «В прошлом году Белгород отказался от Чеховского театрального фестиваля. Сказали, им это ни к чему».

– Липецк, Тамбов и Рязань приняли «Театральный синдром», но они еще непривычные к нетрадиционному театру. Не факт, что мы им покажем только красоту. Не факт, что это понравится многим. Но именно таким образом можно приучить провинциального зрителя к новому театру», - продолжает Евгения.

Никакого па-де-де

Ко времени начала фестиваля «Театральный синдром» в Липецке на все пять спектаклей было продано всего около 200 билетов. На площади перед входом в городской драматический театр им. Л.Н. Толстого толпились зрители, ждали начала первой постановки – «Спящая красавица» екатеринбургского театра «Провинциальные танцы».

– Вы не продадите билетик, – подскакивает к Евгении Шеременевой, у которой в руках пачка бело-сиреневых пригласительных, девушка.

– Вам сколько? – спрашивает Женя и протягивает билет. Берите, берите, это бесплатно.

В последний раз мне давали халявные билеты на улице года четыре назад воронежские протестанты. Пригласительные были на музыкальный концерт, а то, что зал наполнен исключительно религиозными людьми, которые поют о Боге, стало известно лишь внутри. Если бы сейчас так дарили билеты в театр, может, и отношение к нему стало проще, и посещать его стали чаще.

– Вообще нельзя так раздавали билеты, – будто услышав мои мысли, сказала Женя. – Если что-то дается бесплатно, то у людей сразу возникает мысль: что-то не так. Тогда из десяти приглашенных придут только человека три. Ну, сознание у народа такое – ничего не поделаешь. Потому мы решили продавать билеты хотя бы за символическую сумму: от 100 до 300 рублей. Где еще так будут стоить иностранные постановки?

Как ни странно, но самым сложным в организации фестиваля оказалось распространение билетов. Организаторы Театрального синдрома и директора липецкого театра поняли друг друга нелегко и билеты пришлось распространять через офисы салонов мобильной связи «Евросеть».

- Виолетта, – писали мне Вконтакте во встрече «Театрального синдрома» одни, – В «Евросети» нам сказали, что билетов на фестиваль нет». «А с нас для покупки билета потребовали паспорт. Это нормально?!» – возмущались другие.

Через несколько дней мы уже полушутя-полусерьезно предупреждали всех: «Требуйте свои билеты в салонах «Евросеть»! Менеджеры компании из-за неумения работать с собственной системой просто отказывались находить там нужную информацию, ссылаясь на невозможность продавать билеты. В итоге даже те немногие люди, кто хотел увидеть спектакли фестиваля, с трудом могли достать себе билет.

Но на первом спектакле был практически аншлаг. Театр «Провинциальные танцы» сейчас лучший в жанре contemporary dance в России, четырежды лауреат «Золотой маски» и многочисленный победитель международных танцевальных фестивалей привез свой последний, прошлогодний спектакль «Спящая красавица». Хореограф и руководитель труппы Татьяна Баганова поставила его прошлом году после двухлетнего перерыва уже после того, как театр, наконец, муниципализировали. Дождались спустя двадцать лет.  «Провинциалы» намеренно никогда не пишут либретто к своим спектаклям. Это твердое убеждение Багановой – каждый зритель должен увидеть что-то свое в постановке, не пытаясь уяснить, что конкретно хотел сказать автор.

В их «Спящей красавице» нет ни классического Чайковского, ни пуантов и пачек, ни белого балета. Это совершенно современный взгляд на эту старую историю. Под нервную скребущую по нервам музыку американских минималистов по сцене запрыгали королевские придворные в белой форме профессиональных фехтовальщиков. Из-под прялки, о которую должна уколоться  Красавица, больше похожую на буровую установку, ручьем льется кровь. Сама девушка, во сне, бежит по железному барабану, заставляя вращаться металлические крылья мельницы. Танцовщики ходят кукольно одинаково, подчиняясь первому в их ряду, бьются наотмашь об пол, сплетаются в сплошной комок и исступленно эротически, как в конвульсиях жмутся друг к другу.

– Это что такое? Что за чепуха?! – шептались две немолодые женщины тремя рядами после меня. – Это что, танцы такие?!

В первые пятнадцать минут зал опустел практически на четверть. Оставшиеся  зрители аплодировали стоя.

– Я не боюсь непонимания. Раньше, когда зритель вставал и уходил – меня интересовало лишь насколько он мой, насколько он заинтересован в современном искусстве, но теперь, будучи муниципальным театром, мы должны задумываться о том, какое количество зрителей ушло, – рассказывает хореограф Татьяна Баганова. Чтобы оставаться таковым, нам нужно подтверждать, что мы необходимы как социальная структура, что зритель в нас нуждается. И если в Европе для каждой интересующейся группы есть свой жанр искусства, то в России нужно бороться за то, чтобы тебя признали необходимым.

Глядя на Баганову, создается чувство, что она вообще мало чего боится. Она приехала на фестиваль со своей труппой, которую лелеет и воспитывает как дитя с середины 90-х, на девятом месяце беременности. Красивая, в вечернем платье, она принимала поздравления за удачное выступление.

Режиссер спектакля «Я думаю о вас» француз Дидье Руис взахлеб описывал Татьяне свои эмоции после «Спящей красавицы», но смысл его слов, кажется, был понятен без переводчика. «Спа-си-бо» - улыбался он.

– Дидье классно воспринял постановку. Его не волновало понимание того, что произошло на сцене. Его интересовало собственное чувственное восприятие. Понимаете, именно поэтому мы и не пишем либретто в программках.  Мы даем лишь описание спектакля, а дальше каждый может создать свою историю того, что происходит на сцене. Я люблю слушать отзывы зрителей и  их интерпретацию постановки. Визуальное искусство очень символическое. Даже в разговоре люди по-разному воспринимают одно слово, причем однозначное. Произведение искусства вовсе может иметь много смыслов.  А наш русский зритель тем и отличается от европейского, что ему непременно нужно все понять.

Видимо, поэтому публике больше понравился следующий спектакль «Дань танца искусству футбола» норвежского режиссера Йо Стромгрена, поставленный еще в 1997 году. Это не балет, а скорее футбольный матч на сцене. Четыре игрока, четыре разных типажа: мачо, агрессор, дельный парень и простачок сначала разминаются, потом ведут игру, отдыхают, моются в душе, действительно раздеваясь донага, и покидают сцену. В мерцающем свете, в дыму, похож на фотографии с настоящего футбольного матча с невероятными гримасами на лицах и раскрывающимися характерами игроков. Но близок спектакль стал тем, что «Дань танца» – это техничная пародия  на футбол, где режиссер остроумно пошутил над звездами этого спорта, а вместе с ним и зрители.

То, что норвеги приехали со спектаклем в регион – это почти авантюра, – говорит Женя. – До этого они всего два раза были с выступлениями в Москве. Но здесь их встретили очень тепло. Так что все наш народ может понимать».

Елена Борисова заместитель директора по работе со зрителями липецкого муниципального драматического театра им. Л.Н. Толстого подтверждает, что публика была явно заинтересована, но при этом уточняет: «После прошлогоднего Чеховского фестиваля в Липецке, который тоже проводил фонд Прохорова, у зрителей появился активный интерес и сейчас все реагировали исключительно на имя Фонда Прохорова, не обратив внимание на то, что проводится совершенно другой фестиваль. Конечно, в программках были аннотации, что это нетрадиционный театр, но люди все равно ждали другого. Липецкий зритель пока не приучен и не готов к таким спектаклям. Мы как драматический театр широко не занимаемся экспериментами. В городе театральных студий, которые бы работали в направлении современного искусства – нет. А гастролирующие спектакли тоже либо драмы и мелодрамы, либо антрепризы».

–  Теоретически мы тоже могли бы делать у нас экспериментальный театр, в принципе весь потенциал к этому есть, – продолжает Борисова. Можно поставить спектакль со странной формой и странным языком, но будет ли ходить на него публика? Это же тоже очень важный вопрос.

Куратор «Театрального синдрома» Евгения Шеременева понимает, что провинциальным театрам нелегко воздействовать на публику новыми формами театра.

«Мне кажется, что если Фонд Прохорова позволяет себе привозить сложные и простые спектакли, то мы постепенно приучим к ним зрителя, – говорит Женя. – Тогда и местным актерам будет проще работать в том же направлении. Надо иметь ввиду, что здесь больше никогда не увидят, например, спектакль  «Донка». И это, как мне кажется, вызывает у местных актеров некоторые комплексы. А стимулировать их, особенно молодых ребят,  к этому стоит, потому что может получиться другое, гораздо более простыми способами. Тот же самый спектакль «Алконовеллы» Театра. doc сделан с минимумом затрат. Основа  – это просто желание режиссера сделать такой спектакль».

Режиссер драматического театра им. Л.Н. Толстого Сергей Бобровский третий сезон работает здесь. Рассуждая о современном театре, он говорит, что в нем могут играть только те актеры, которые доверяют своему режиссеру и умеют пластически мыслить. «В нашем театре мы  больше работаем с традиционным психологическим театром. Каждый ходит в театр с разными целями и я ставлю спектакли, где все более-менее ясно, так называемые простые истории Мне нравятся не сразу угадываемые формы ».

Понять глазами

Документальный театр на фестивале представляли две постановки: спектакль французского режиссера Дидье Руиса «Я думаю о вас» и «Алконовеллы» московского Театра. doc.

Маленький, почти камерный зал липецкого муниципального драматического театра, расположенного в бывшем ДК постепенно наполняется публикой. Вот-вот начнется спектакль «Я думаю о вас». Десять пожилых людей, москвичей, все непрофессиональные актеры рассказывают о своей жизни. Этот спектакль четыре года назад был создан совместно фестивалем Net и Французским культурным центром и задумывался как кратковременный, то есть чтобы быть исполненным трижды. В Липецке его сыграли уже в девятый раз. А в 2009 году после премьеры этого спектакля в Москве зрители выходили из зала заплаканные.

Между тем десять стариков всего-то рассказали со сцены о своих воспоминаниях: первой любви, родителях, войне, вере, разочаровании.

«Ничего сверхъестественного и в то же время это универсально», – рассказывал Дидье Руис. Это рассказ о человеческой памяти. Я очень люблю следы. Маленьким я уезжал за город с родителями по воскресеньям. Я видел дома, на которых были написаны рекламные слоганы, и я точно запомнил, где именно они стояли. По мере моего взросления эти надписи, сделанные краской, исчезали из-за дождя, и я подумал, что когда-нибудь их не будет совсем. Я хотел увидеть этот момент, когда же они исчезнут. Конечно же, это невозможно. Но меня завораживает переход от видимого к невидимому в определенный момент. И идея моего спектакля в том, чтобы придать видимость невидимому».

– Это эксплуатация стариков. Спектакль слишком сложный и смотреть его невероятно тяжело, но и уйти из зала нельзя из-за уважения к пожилым людям, – говорили мои провожатые после окончания спектакля.

– И что же, вам хотелось уйти? Было неинтересно? – удивлялась я.

– Мы не говорили, что нам не интересно. Просто его нелегко смотреть. В какой-то момент хочется прекратить. В результате просмотра у меня должно было родиться сопереживание, а получилась жалость.

– Я уже 10 лет пишу сценарии для областных педагогических праздников, куда приглашают ветеранов, – объясняет мне Артем Антонов режиссер детской театральной студии «Гранд» театра «АРТ. – А они как дорвутся до микрофона, так это минут на 15 и теперь организаторы уже обговаривают, что на речь им отводится не больше 3-4 минут. И при этом предупреждают: будьте готовы поблагодарить, вежливо перебить, сказать добрые слова, чтобы зал поаплодировал. Понимаете, какая тенденция? А слушать воспоминания почти два часа народ не готов. Все уже нужно делать как в «Пиратах Карибского моря»: тут в колесе пробежал, там на шпагах подрались, тут со скалы прыгнул – зашибись». 

« Я не имею ничего против того, что есть нечувствительные люди, это нормально. Наверно, для этого надо ставить другие спектакли, безоценочные», – улыбаясь, отвечал Дидье Руис. Он вообще удивительно нетщеславен: наотрез отказался выходить на сцену в конце спектакля, и раздосадовано бежал оттуда, когда его все же вытащили на подмостки. По его мнению, режиссер всегда должен оставаться в тени, и лишь актеры на сцене.

Для многих актеров «Я думаю о вас» игра в этом спектакле дала нечто вроде понимания собственного прошлого и важности себя как части истории страны. И только 84-летняя Тина Уманская удивленно говорит: «Никаких изменений в себе я не чувствовала. Почему они должны быть? Может быть, в жизни других людей этот спектакль – большое событие, которое их изменило, а я слишком много видела, для меня это лишь часть жизни. И все же в спектакле много тяжелых отрывков, там слишком большой акцент на войне, но ведь у нас были и веселые моменты, даже в то время».

Детям для взрослых

Незадолго до детского спектакля фестиваля «Зима. Четыре собаки кусают мои руки и ноги» режиссер липецкой детской театральной студии «Гранд» Артем Антонов пересказывал спектакль в детском саду своей дочери: «Звучит музыка, все сидят буквой П, дальше происходит все, на что хватает нашей педагогической режиссуры. Выходит персонаж в русском народном сарафане, которому уже лет 20 и совершает проход перед этой буквой П. Ведущая спрашивает: «Дети, вы узнали кто это?» Дети: «Весна!» «Нет, Ольга Игоревна в прошлый раз весной была, а сегодня она лето», – отвечает ведущая. И спецэффект: из окон второго этажа выбрасывается десять воздушных шариков и столько же самолетиков. Вот это стеб и ничего в жизни лучше для наших детей не предложат!»

Тем временем французский спектакль «Зима» показал совершенно иное. На сцене, где из крупных атрибутов имелись только стол и два стула двое взрослых и двое детей никак не могут понять, что они семья. И пока родители решают проблемы взаимоотношений и самореализации, дети, с рогами из веточек на голове гуляют сами по себе. Минимум юмора и много недетских вопросов: почему взрослые разговаривают на разных языках, не имеют реальной работы, не знают своих детей и почему при этом ребята доподлинно повторяют их образы.

Дети в зале липецкого муниципального драматического театра молчали, громко шептали взрослые: «Это не детский спектакль!»

В 2009 году эта постановка получила высшую театральную премию Франции как лучший спектакль для детей. На московском театральном фестивале «Гаврош» в прошлом году маленькие зрители были в восторге, и даже для режиссера это было неожиданностью.

«Французские дети привыкли любить то, что им дает телевидение, а мы им дали совершенно иное по характеру и глубине. Наш спектакль даже во Франции кажется очень специфичным, –  рассказывает режиссер Сильван Фортуни. – Делая постановку для детей, мы думали, что взрослым она тоже должна быть интересна. Все сказочники так делают. Посмотреть наш спектакль – все равно, что прочесть хорошую книжку, которая делает умнее. Может быть, это несколько претенциозно сказано, но мы надеемся заставить детскую мысль работать. Да и не только детскую. Мы показываем, что в действительности жизнь не совсем радостная, она богаче и серьезнее, чем буфонада со скачущими клоунами».

«Театральный синдром» решил показать, что театр – это не только клоунада с веселыми гэгами, что даже под глуповатыми шутками подразумевается философское понимание истории, нестандартная интерпретация автора. Необходимо только усидчивость и желание ее понять.

Перед окончанием фестиваля липецкие товарищи устроили мне прогулку по городу.  На самой красивой площади Петра I, у музыкального фонтана, в кепочках и мини-юбках  зажигательно отплясывало будущее города под невнятные композиции. Вспомнились слова организаторов «Театрального синдрома» о том, что молодое поколение более привычно к современному искусству, ему лишь надо показать альтернативу.