24.06.2011 | Театр

Вишневый сад в небоскребах

Чеховские спектакли на Голландском фестивале

Голландский фестиваль в Амстердаме— один из старейших смотров Европы, он создан в 1948 году на волне послевоенного культурного подъема, когда возникли такие важные для европейских стран фестивали, как Авиньонский или Эдинбургский. Один из главных мотивов для нынешнего Голландского фестиваля— Чехов, а среди хитов— спектакль-марафон «Русские!», сделанный по двум ранним чеховским пьесам— «Платонову» и «Иванову».

Мировую премьеру «Русских» сыграли в огромном новом зале амстердамского Городского театра, публика, наполнившая его до отказа, напряженно смотрела, сочувствовала, смеялась все шесть часов (театр представляет эту постановку как черную комедию), а в конце устроила стоячую овацию. Билеты на ближайшие представления распроданы, и дело тут не в интересе к экзотическим русским, а в том, что один из самых известных голландских режиссеров Иво ван Хове поставил вполне узнаваемую историю о сегодняшней жизни неприкаянных людей, без конца мучающих друг друга и ломающих себе, а заодно и друг другу жизнь и обвиняющих других в своих несчастьях.

Фламандский писатель и драматург Том Ланое, неоднократно делавший редакции классических произведений для известных режиссеров вроде Люка Персеваля и Ги Кассье, на этот раз сложил огромную разговорную пьесу с подзаголовком «Платонов встречает Иванова», включив в нее 18 персонажей, а Иво ван Хове вывел на сцену практически всю труппу своей «Тонелгруп».

Эту во всех отношениях масштабную постановку «Тонелгруп» сделала в копродукции со вроцлавским фестивалем «Диалог», и ясно, что фестивальная судьба у «Русских» будет счастливой. Сценография Яна Версвевелда помещает чеховских героев в мрачное пространство городских задворок со стенами, покрытыми плотным слоем унылых граффити. Возможно, это крыша, окруженная еще более высокими домами, много каких-то технических выходов, закутков, ниш, бетонных ребер, в полу— стеклянные «фонари» квартир. В глубине видны балконы и окна соседнего дома, и на длинных «ногах», как голубятни, стоят деревянные кубы, на стены которых проецируется крупным планом то, что происходит в закутках и не видно зрителям. Гремит музыка вечеринки, а когда встает солнце, на разбросанные вещи и на вялые тела пьяных гуляк падают тени и косые утренние лучи. Все очень красиво.

Персонажи «Русских» — собравшиеся на вечеринку давние знакомые и родственники. В центре действия, по версии Ланое, три друга, бывших студента: раздолбай и бабник Миша Платонов, пьяница Николай Трилецкий и закомплексованный Сергей Войницев. Мишина возлюбленная, некогда входившая в компанию революционно настроенной молодежи молоденькая Софья, теперь стала женой Сергея. К истории о разрушенной дружбе добавляется и сюжет о предательстве в любви. Ланое смешивает персонажей двух пьес, сочиняет им новые родственные и дружеские связи: зануда-очкарик Иванов оказывается приятелем Платонова, юный стервец Исаак Венгерович из «Платонова» оказывается братом прелестной Сары из «Иванова», и еврейская (а также антисемитская) тема начинает звучать еще сильнее и сложнее.

Основательный, с хорошими актерами, хоть временами и заунывный спектакль Ива ван Хове — полная противоположность другому чеховскому спектаклю Голландского фестиваля, перфомансу «Перед тем, как усну» Тристана Шарпса.

Этот британский режиссер и его театр dreamthinkspeak были в Москве однажды на фестивале NET с таким же спектаклем-аттракционом «Не оглядывайся», где зрителя водили по фабричному пространству как по царству мертвых, отдаленно связанному с сюжетом об Орфее и Эвридике. На этот раз Шарпс водит зрителей по пустому офисному зданию, стоящему в густо застроенном районе эффектных небоскребов вроде Сити, и превращает шоу в сновидческий трип с мотивами «Вишневого сада». Служители каждые пять минут отправляют зрителей в путешествие маленькими группками, и те, переходя с этажа на этаж и оставляя за собой тысячи квадратных метров удивительных пространств, попадают то в темные комнатки, где бродит старый Фирс, на буфете лежит бумажка с рецептом вишневого варенья, а в окне вдруг загорается свет и можно увидеть, как под деревьями сидит Гаев с Раневской; а то вдруг в огромные торговые залы, где множество разноязыких продавцов требуют купить мебель и одежду, кричат о распродаже тысячелетия и, демонстрируя фотообои с лесом, включают записи пения птиц. Можно войти в шкаф и вдруг оказаться в лифте, который спустится вниз, и в витрине с манекенами встретить еще одного словоохотливого Фирса. Или увидеть макет многоквартирного дома, полного человечков, за окном появится плывущий водолаз, а на столе будет стоять маленькая светящаяся комнатка, где, пуская пузыри, танцуют маленькие мужчина и женщина в водолазных скафандрах. Эпоха «Вишневого сада» ушла глубоко под воду. На верхнем этаже небоскреба огромное пустое пространство засыпано сырой землей, из которой торчат только пни. И, обходя это сильно пахнущее деревней и дождем поле, все будут смотреть на улицу в панорамные окна, где тоже будет идти дождь, но, кроме стоящих рядом небоскребов с неоновыми огнями, ничего не будет видно.

Русские!Фото с репетиции. Иванов помогает Платонову писать письмоПеред тем, как уснуПеред тем, как усну

Источник: "Московские новости", 20 июня 2011,