30.11.2005 | Общество

Перегруженный ковчег

Присоединение к коалиции демократических организаций Союза зеленых России обернулось конфликтом внутри этой партии

За пять месяцев своего существования партия «Союз зеленых России» (СЗР) пережила уже два полноценных внутренних скандала. Первый раз – через неделю после учреждения, когда неосторожные высказывания ее лидера Алексея Яблокова вызвали среди членов и сторонников партии бурную дискуссию об отношении к сексуальным меньшинствам. Второй начался недавно, 1 ноября, когда все тот же Яблоков от имени СЗР подписал политическую декларацию коалиции демократических организаций – что означало не только согласие с ее тезисами, но и обязательство поддержать «единый демократический список» кандидатов в Мосгордуму.

Уже на следующий день видный деятель СЗР Александр Шубин обвинил Яблокова в превышении полномочий и дезинформации общественности и потребовал, чтобы партия немедленно дезавуировала подпись и заявление своего председателя – настолько оскорбительной показалась ему идея союза с СПС и «Яблоком».

Впрочем, в посланиях г-на Шубина и его сторонников удивлял не столько смысл (в конце концов, в любой партии могут быть разные мнения и о выборе возможных союзников, и о формах сотрудничества с ними), сколько тон: «перемазать нас в этой коалиции», «охвостье Явлинского и Белых», «удар в спину», «сговор», «предательство»...

Относиться к этому можно по-разному. Можно вслед за некоторыми однопартийцами Яблокова и Шубина списать все на неудовлетворенные лидерские амбиции последнего: в начале 90-х он сам возглавлял организацию, именовавшуюся «Российской партией зеленых» и угасшую скоро, тихо и бесславно (не в последнюю очередь потому, что ее лидера куда больше интересовало переустройство общества на анархо-синдикалистских началах, чем охрана окружающей среды). Можно поинтересоваться, почему политическая брезгливость г-на Шубина нисколько не мешала ему работать в аппарате Бориса Немцова в бытность того первым вице-премьером правительства РФ. Выходит, что когда правые находятся у власти и заняты непосредственно «грабежом страны» и «установлением авторитарного режима» (формулировки г-на Шубина), им в этом можно и помочь, а вот когда они, оказавшись в оппозиции, пытаются спасти остатки демократических институтов – с ними по одной улице ходить нельзя! А можно просто махнуть рукой: в конце концов, какое нам дело до демаршей неведомого деятеля малоизвестной партии? Каково бы ни было наше личное отношение к «демократическому списку» или даже к Яблокову, оно вряд ли изменится от того, что думает о них некто Шубин.

Между тем, история-то чрезвычайно показательна. И не только для злополучного СЗР, но и для всей несанкционированной общественно-политической активности в России.

Основой для создания СЗР была концепция «широкого и открытого объединения» всех со всеми, представленности всех течений российского «зеленого» движения. Этот подход был очевиден в манифесте новорожденной партии, где тезис о том, что «глобальный экологический кризис явился следствием... техногенной культуры» мирно соседствовал с идеей поддержки наукоемких производств и высокотехнологичных отраслей, защита семейных и родовых отношений – с «недопустимостью бедности», а та, в свою очередь, – с «самоограничением потребностей». Еще гротескнее он проявился в ее оргкомитете, где Александр Никитин (ныне председатель федерального политсовета СЗР) и Григорий Пасько сидели бок о бок с отмороженными ксенофобами и заведомыми провокаторами, один из которых незадолго до того печатно клеймил их как предателей.

Единственный проект, успешно реализованный с подобным кадровым составом, – это Ноев ковчег. Да и то лишь потому, что там пассажиры были лишены возможности призвать капитана к ответу или выразить ему недоверие.

В сущности, неважно, кто прав в данном конкретном споре и были ли у Яблокова полномочия подписывать декларацию от имени партии. Главное, что любой, самый умеренный и осмотрительный, но все-таки внятный политический шаг подобной партии и/или ее руководителей немедленно вызывает бурные разногласия в ней самой. Причем эта полемика почти неизбежно скатывается к лексике и кругу понятий образца 1937 года, поскольку ее участники не ощущают оппонентов как «своих»: у них нет общих базовых ценностей, позволяющих вести более содержательную дискуссию.

Правда, после того, как стараниями одной из приморских первичных организаций СЗР дискуссия выплеснулась в электронную рассылку Социально-экологического союза (СоЭС), г-н Шубин сбавил тон: не знаю, мол, зачем тут на вас вывалили нашу внутрипартийную кухню, это обычная дискуссия, «на ближайшем политсовете разберемся и будем как прежде бороться за продвижение наших общих социально-экологических идей политическими средствами». Это трогательное стремление скрыть все острые моменты не только от широкой общественности, но даже от собственных беспартийных сторонников (СоЭС – ассоциация, объединяющая подавляющее большинство российских экологических организаций; его-то политическим крылом, по замыслу, и должен был стать СЗР) само по себе довольно типично для российских активистов-общественников. Но беда в том, что ход и тон этой дискуссии как раз и доказывают: никаких общих идей ни у СЗР, ни у российского «зеленого» движения в целом нет. Людей и организации, сплотившиеся под лозунгом «экологии», объединяет сегодня только неприятие существующей ситуации. Этого достаточно для нравственного протеста, наподобие диссидентского движения в СССР, но маловато даже для дееспособной оппозиции. Не говоря уж о политической партии.